[Gin-san]

Автор: Gin-san
Рейтинг: G
Пейринг: Маэда Кейджи/Санада Юкимура
Жанр: джен
Тема: рассвет
Дисклеймер: персонажи принадлежат CAPCOM, взял поиграться х)

Раскаты грома сотрясали стены, с каждым разом - все сильнее и сильнее. Юкимура свернулся почти клубком, закрывая ладонями уши и подтягивая колени к груди. Этот детский страх порой просыпался в нем снова и снова, особенно, когда Саске не было рядом. Теперь же гроза напоминала ему еще и о его главном противнике.
«Успокойся, Санада Юкимура! Это всего лишь природная стихия! Будь мужчиной! Соберись!». Он не знал, как еще себя встряхнуть, и не понимал, отчего это чувство панического страха проснулось именно сейчас. В соседней комнате спал Кейджи, и парень решил прибегнуть к последнему способу побороть страх. Жаль, что там был не Саске, это было бы куда проще.
Кейджи половину ночи ворочался на своем футоне - проклятый дождь барабанил по стене дома, и никак не давал ему уснуть. Но только сегодня. Шаги за дверью и последовавший затем стук разбудили его окончательно.
-Это я, Кейджи... можно мне войти?
-Конечно!
Дверь открылась, и Юкимура ввалился в комнату - футон его перевесил. Он поднялся на ноги и принялся раскладывать себе постель.
-Можно я буду спать тут? Эта гроза... не нравится мне. - Хоть в комнате и было темно, но в голосе Санады слышалось смущение.
-Пожалуйста. Я и сам не могу уснуть. - Теперь у Маэды появилась компания и он начал позевывать, ведь стало спокойнее и уютнее.
-Я ведь стану сильнее... его? - выделив последнее слово, он дал понять Кейджи, что собирается одолеть не свой страх, а своего противника.
-Даже... не сомневайся... - Сон стал медленно утягивать парня в свое царство, и он не запомнил, что еще говорил ему Юкимура. Но ему пришлось проснуться еще на пару секунд, чтобы обнять Санаду, когда тот лег с ним рядом и прижался, пряча лицо. Очередная вспышка, которую они не видели, и последовавший за ней удар. Юкимура вздрогнул и зажмурился.
-Не бойся... рассвет прогонит тучи. - Сонно пробормотал Кейджи и укрыл обоих одеялом.
«Он говорил так же...». Эта мысль затерялась в рое других, которые уже спешили стать очередным сном юного самурая.

@темы: Маэда Кейджи/Санада Юкимура, рассвет

---

Моточика/Мотонари, "криптомерия"

[Райт]

Название: Жертва
Автор: Райт Синориан
Бета: Akella the Crazywolf
Рейтинг: NC-17
Пейринг: Моточика/Мотонари
Жанр: яой, насилие
Тема: Криптомерия
Дисклеймер: персонажи принадлежат CAPCOM, автор ни на что не претендует

Минуло почти две недели с тех пор, как Мори ступил на земли Шикоку. Ранения, нанесенные Моточикой, затягивались, все меньше досаждая ему. Ответа из Аки по поводу выкупа правителя так и не пришло.

В этот день Чесокабе решил совершить совместную с Мори прогулку до священного холма, вершина которого тонула в древесной зелени, а подножие спускалось к самому краю моря. Наверх вели ступени из массивных плоских камней, отчего сразу было и не понять, приложил ли к созданию лестницы руку человек, или сама природа так причудливо украсила земляное навершие. Они поднимались по ступеням довольно долго, но спешить было некуда. Дневные заботы давно уступили место вечернему покою. От земли тянуло влажностью и прохладой. В высоких травах упоенно стрекотали цикады, а ночные звери только просыпались, сладко потягиваясь и зевая в своих норах и гнездах. Насыщенно желтый, как птенец, ещё недавно зародившийся в яйце, диск луны освещал им путь. Мотонари был непривычно молчалив. Впрочем, как успел заметить Моточика, его пленник не старался первым завести разговор, предпочитая словам высокомерные взгляды. Но сумерки и на него повлияли успокаивающе. В нем перестала чувствоваться постоянная затаенная враждебность.
Вершины холма они достигли в полном безмолвии, когда луна поднялась на вершину темного небосвода, растеряв часть красок. Чернильные тени сгустились под пологом деревьев, окружавших главную здешнюю святыню - гигантскую криптомерию. Уже не первое столетие стояла она на этой круче, переживая все зимы и ураганы; неподвластная молнии и лесному пожару кора обладала чуть ли не стальной прочностью и в то же время была тепловатой, если коснуться её рукой. Моточика вдохнул всей грудью, вспоминая чудесный, особый запах этого места. Даже обычные деревья пахли тут не так как в обычном лесу. Чувствовалось влияние старой криптомерии, источавшей несравненный хвойный дух.
- Зачем ты привел меня сюда? - спокойным голосом спросил Мори.
- А разве не очевидно? - вопросом на вопрос ответил Моточика, - Хотел показать тебе это место. Ночью здесь особенно хорошо.
Мори подошел к криптомерии, провел рукой по шершавому стволу. А потом обернулся на Моточику.
- Думаю, ты прав, - согласился Мотонари. В последнюю неделю он стал меньше язвить по поводу и без, или Моточика привык к его манере общения, но выносить присутствие Мори стало легче.
Моточика повернулся в сторону моря, любуясь искрящейся лунной дорожкой и чуть не пропустил подлый удар со спины. Чесокабе притянул несостоявшегося убийцу к себе, до боли сжимая руку с кинжалом. Сама мысль о том, что пленный воспользовался тем кратким мгновением, когда он отвлекся, приводила Моточику в ярость.
- Я покажу тебе кто здесь хозяин, - прошипел демон в ухо прижатого к криптомерии Мори. Кинжал был отобран и выброшен в ближайшие кусты, а руки пленника скованы железной хваткой разошедшегося от вседозволенности Моточики. Здесь не было лишних глаз и ушей. Лишь ночь, луна, лес и его жертва, так изрядно потрепавшая ему нервы за последнее время. Демон в нем требовал удовлетворения, и лучший для этого человек сейчас был всецело в его власти. Мори сделал неуверенную попытку вырваться из лап чудовища, но только ещё больше раззадорил его голод. Моточика, не стесняясь, запустил руку в волосы Мори, впиваясь в его шею в долгом полупоцелуе-полуукусе, от которого Мотонари заметно дернулся, заслужив довольную улыбку Чесокабе.
- Не дергайся, иначе будет больнее, - с усмешкой посоветовал демон, проводя рукой под кимоно Мотонари, поглаживая напрягшегося мужчину по груди и по животу вниз.
- Отпусти, ублюдок! - с угрозой произнес Мотонари, сам почувствовав, как неуверенно дрожит его голос. Убеждение было его последним оружием — из-за травмированного плеча он был сильно ограничен в движениях и мог только слабо дернуться, когда Моточика нашел и сжал его член.
- Я убью тебя! - прошипел Мори, но его слова не произвели на Моточику впечатления.
- Не сегодня точно, - погладил его по набухающей плоти демон. Затем перевернул Мори спиной к себе, срывая с того мешавшую одежду. Демон с удовольствием посмотрел на стройное хрупкое тело своего пленника.
- Ты принадлежишь мне, - Моточика привлек Мотонари к себе, целуя в шею. Воспользовавшийся моментом Мори резко откинул голову назад, стараясь ударом оглушить Чесокабе, но и это оказалось тщетно. Внезапно атакованный демон перестал быть аккуратным со своей жертвой.
- Ты сам так захотел, - жаркое дыхание обожгло шею Мори холодом. А Моточика резко протолкнул ему пальцы в задний проход. Мори вскрикнул от неожиданной боли. Еще никогда властителя Аки так не унижали. Никто не осмеливался и помыслить о том, чтобы использовать его в качестве игрушки для ублажения. Чесокабе тем временем не прекращал двигать в нем пальцами, подготавливая жертву к продолжению. Без сомнения, Мотонари не был первым его мужчиной, так уверенно он себя вел. В следующее мгновение Мори усомнился в этой нечаянной мысли. Моточика резко вошел в него, ничуть не заботясь о крике насилуемого. Мотонари отчаянно дернулся, пытаясь уйти от болезненно раздирающего его изнутри члена Моточики. Тот даже не позаботился о какой-либо смазке, причиняя страдания не только Мори, но и себе самому. Однако ему уже не было важно наслаждение для себя или Мори. Теперь он хотел только доказать этому заносчивому Сыну Солнца, кто теперь распоряжается его жизнью и его честью. По плечу Мотонари пролегла кровавая дорожка от снова открывшейся раны. Демон вцепился в плечо пленника зубами, снова заставляя его кричать, что заглушало его собственную боль и заставляло чаще двигаться в нем. Мори потерял счет минутам, мечтая лишь о прекращении боли, на краю которой мелькали огоньки удовольствия. Но не с этим чудовищем, заботившимся лишь о собственной похоти. Древесная кора шелушилась под нервно сжатыми пальцами. Мотонари с огромным наслаждением впился бы ими в единственный оставшийся глаз своего насильника, если бы мог. Отвлекись он хоть на мгновение... Но пытка продолжалась и продолжалась, пока насытившийся стонами и телом своей жертвы Моточика наконец не кончил в него, отпуская истерзанного Мори на свободу. Тому же уже было все равно. Мотонари повернулся к Чесокабе лицом. На Моточику смотрел не гордый властитель Аки, а испуганный мужчина. Моточика увидел, что ноги Мори подкашиваются и подхватил его, не давая упасть. Мотонари с отчаянием загнанного зверя вцепился в руку своего мучителя.
- Крысеныш! - раздраженно рыкнул Моточика, отвесив Мори пощечину. Тот разжал зубы, падая на мокрую от росы траву и так затих, переживая шок от произошедшего. Единственная мысль осталась с ним - он должен убить Чесокабе Моточику при первой же возможности и любой ценой. Правитель Аки не мог простить того, что с ним сотворили в эту тихую лунную ночь под священной криптомерией. Дальнейшее терялось для Мори вплоть до середины следующего дня, когда он очнулся в уже ставшей привычной комнате, с новой повязкой на плече. И он естественно не видел, какими глазами смотрел на всех встречавшихся по дороге слуг так и не получивший своего демон, несший бессознательного Мотонари на руках. Взгляд господина не сулил несчастным ничего хорошего в случае любого глупого вопроса. Полная луна над Шикоку уходила за горизонт, уступая место солнечному свету.

@темы: Чесокабэ Моточика/Мори Мотонари, криптомерия

---

Сарутоби Саскэ/Касуга, "криптомерия"

[Tarantir]

Автор: Tarantir
Тема: криптомерия
Рейтинг: G
Жанр: джен, флафф
Пейринг: Саскэ/Касуга
Дисклеймер: ни в коем случае не претендую на персонажей.
Предупреждение: высшего смысла не наблюдается.

- О, кого же я вижу! - в последнее время Касуга подозревала, что главная неприятность её жизни нарочно за ней следит. В обход, надо полагать, своих обязанностей. Или как раз заодно, это надо бы проверить.
Вот и сейчас: два шага в лес, а он тут как тут, кверху ногами свисает с ёлки. Лягушка древесная, блин.
- Не позорься, это не ёлка, это криптомерия, - синоби развёл руками в воздухе, видимо, демонстрируя величину разницы. – Я на их фоне лучше смотрюсь.
О боги, хоть бы он навернулся!
- Говори сразу, зачем явился, или проваливай.
Широте его улыбки позавидовали бы многие.
- Не хочешь ли подработать? Мне помощь, тебе – информация?
Он явно чего-то не договаривал. Настолько доверчивые ниндзя долго не живут.
- Ну, выкладывай.
В концов, не иметь эту живучую заразу в списке врагов куда приятнее.

@темы: криптомерия, Сарутоби Саскэ/Касуга, свободное участие

---

«На место старое кукушка прилетела?...»

[Aone]

Название: «На место старое кукушка прилетела?...»
Автор: Aone
Рейтинг: G
Пейринг: Акэти Мицухидэ/Нохимэ *мелькают также оба с Нобунагой*
Жанр: Скорее ангст) И немного черного романса
Тема: Криптомерия
Предупреждения: Игры с историческими фактами - красной нитью. Злостное использование классики в заголовках.В меру сентиментальный Акэти. Но даже в меру оно страшно, так что ставлю и такой варнинг.
Дисклеймер: Все принадлежат CAPCOM, автор одолжил ненадолго

- Хотите, я лично буду вас защищать?
Девочке смешно. Только что было немножко страшно, а теперь – смешно. Девочка туже затягивает шнур, высоко перехватывающий волосы, и небрежно пожимает плечами.
- Это ты-то?
У старой криптомерии двое. Два силуэта, два наброска подсохшей тушью: невысокий и темный, а рядом – повыше, побледнее. На него, похоже, туши совсем не осталось - лишь на неясный след. Хорош защитник: дунь – растает…
Тонкая кость и длинные, закрывающие часть лица волосы - те, кто состоял в родстве с кланом Токи, никогда не отличались крепким сложением – делают его похожим на девушку. Потому и смешно: дочь Сайто Досана знает, как выглядят настоящие защитники, способные отразить и прямую, и внезапную атаку. Необязательно высокие, но сильные и грозные на вид – такие не бьют в спину. И девочка тайно надеется, что ее будущий супруг будет из таких, когда чуть подрастет. Станет похож на вассала собственного отца, и пусть ему так же идет рогатый шлем: на голове достойного воина шлем смотрится угрожающе и величественно – засмотришься в восхищении.
Страх, мешавший восхищаться, возник утром, когда по внутренним покоям поползли зловещие слухи: юную госпожу не просто так увозят из родового замка – ей готовят не новый дом, а тюрьму, давая провинции шанс насладиться свободой еще несколько лет. Тюрьма – это холод и неприятный запах, начавшие гнить бамбуковые решетки над земляной ямой. Думая об этом, девочка замерзла. Вот и вышла пройтись к одной из священных криптомерий, погреть руки о древний ствол.
А тут…даже стыдно уже, не страшно. Если такого сопровождающего одеть-причесать должным образом – за служанку сойдет. В свои двенадцать лет девочка уже понимает это и не хочет позориться перед будущим мужем. Пусть он думает, что она сама не захотела беспокоить отца, и все достойные воины остались в Мино.
- Я еду выходить замуж, и охрана мне не нужна, - девочка гордо вскидывает голову, - Что обо мне подумают – что я собралась воевать, едва приехав?
Нотки холодного гнева и презрения – вот и отцовская порода – в ее голосе заставляют бывшего спутника по детским играм чуть податься назад. Потом, спустя пару-тройку лет, за легкий пружинистый шаг и умение ходить бесшумно нескладного мальчика-потомка клана Токи станут бояться больше, чем его безжалостного господина. А пока плавность движений кажется девочке слишком женственной. Не дайте боги и будды, все-таки добьется места в эскорте…
- Вчера он в полном доспехе после пятой чарки встать не мог, - тихо, но все же возражает. Девочка хмурится: нашел, что вспоминать.
- Если чего-то хочешь всем сердцем – необязательно устрашающе выглядеть или носить при себе большой меч. Главное… - узкая ладошка резко взмывает вверх: помолчи.
- Вот я, может быть, всем сердцем уезжать не очень хочу, - пальцы резко дергают за стебель растущий под ногами колокольчик, - И что, получится у меня – не уехать?
Вместо страха и смеха почему-то накатывает тоска. Девочка старается побольнее воткнуть колокольчик между белых прядей.
- Звенят и звенят на ветру…только и звените. Ничего дельного не скажете. Зачем вас слушать?
Когда ветви смыкаются за ее спиной, синие лепестки, кружась, наконец-то падают в траву.
-------

Рука в перчатке почти с нежностью проводит по стволу старого дерева.
- Все вокруг изменилось, кроме нее. Мы, нечестивцы, до сих пор так боимся своих богов, что это даже забавно.
В этот раз госпожа Но не смотрит на него гневно. Смотрит даже как будто выжидающе. Интересно, она тоже вспомнила тот вечер? Да, тот вечер был похож на акт трагической любовной пьесы. Жаль, неизменно лишь священное дерево.
Мицухидэ проводит пальцами по волосам, словно ищет там давно засохшие лепестки – и с удовольствием отмечает, что глаза у Китё, когда та не злится, тоже серые, как край грозовой тучи. На миг кажется, что женщина подается вперед, навстречу небрежному жесту.
- Хотите, я лично буду защищать…от вас?
Разве ты не сочтешь это комплиментом, так мечтавшая стать сильной девочка? Почему твои глаза стремительно темнеют? Неужели сегодня ты все-таки ждала других слов?
Генерал Акэти позволяет себе рассмеяться, развернуться и уйти. Все равно госпоже Но, застывшей тенью, двинуться следом не позволит гордость.
…И все же кажется: у старой криптомерии – двое.

А причем здесь колокольчик?

Сиречь, примечание для тех, кто вдруг еще не в теме: родовой мон клана Акэти - китайский колокольчик

@темы: Акэти Мицухидэ/Нохимэ, криптомерия

---

Катакура Коджуро/Датэ Масамунэ, "криптомерия"

[Koshu]

Автор: Самшит
Бета: Юу Ди
Рейтинг: G
Пейринг: Дате Масамуне/Катакура Кодзюро, Азаи Нагамаса/Оичи, Сарутоби Саске/Токугава Иэясу, Санада Юкимура/Сарутоби Саске.
Жанр: сказка, romance
Тема: криптомерия
Предупреждения: японский, английский и поэзия. В более чем достаточных количествах.
Дисклеймер: персонажи принадлежат CAPCOM, автор ни на что не претендует; авторами использованных в тексте хайку являются Идзуми Сикибу, Басё, Оно-но Комати и леди Исэ.

Переводы:

Hontouni, Bontenmaru-sama. Younen wa itsu nagareteowarimashitaka? Mou juuissai desu ga, otona no kokoro wa, kono mune no naka ni. Desu kara kono Kojuurou wa anata-sama wo jibun no te de kanarazu mamorimasu. Yakusoku desu yo.

Бонтенмару-сама…. Когда вы перестали быть ребенком? Вам может быть только одиннадцать лет, но в этой груди уже бьется взрослое сердце. ..Поэтому я, презренный Катакура Кодзюро, клянусь, что буду всегда защищать Вас.

Sono yo yori waga me no ue wa shirareneba suzuro ni aranu tabine wo zosuru.

Здесь важнее подстрочник (перевод Т. Соколовой-Делюсиной):

С той ночи
моя судьба сделалась
мне неизвестной,
безрассудный, неожиданный
этот ночлег в пути. (Идзуми Сикибу-никки, № 109).

Koto no ha fukaku narinikeru kana.

Подстрочник (пер. Т. Соколовой-Делюсиной):

Листья слов какими глубокими стали.

Художественный перевод:

- Но какими яркими красками
Листья наших слов заиграли… (Идзуми Сикибу-никки, № 94).

Криптомерия.

As autumn mountains
Tinged with scarlet were you, maiden,
A pliable bamboo,
Supply bending, lady,
Of what
Were you thinking?
Какиномото Хитомаро, Манъёсю, № 217

Часть 1. Sugi-hime。

On such a night as this
When no moon lights your way to me,
I wake, my passion blazing,
My breast a fire raging, exploding flame
While within me my heart chars.

Они напали в середине ночи, в тот час, когда даже сильнейшие из воинов становятся уязвимыми. Вскоре после того, как был обнаружен с перерезанными глотками ночной разъезд, усадьба клана Дате загудела как разбуженный улей.

Мало заботясь о подобающей одежде, Кодзюро схватил мечи с подставки, и бросился по направлению к комнате молодого господина. Как бы умело для своих лет ни обращался с катаной Бонтенмару-сама, шиноби не будут ждать честного поединка: нужно спешить.

Покои господина уже были пусты. Повсюду виднелись следы битвы: низкий столик для письма опрокинут, ширма разрублена на куски, а фусума разнесены в щепки. На мгновение сердце Кодзюро остановилось от осознания собственного бессилия, затем забилось в бешеном ритме, подгоняя к дальнейшим действиям. Слепо ступая по разбросанным в беспорядке одеждам, Кодзюро выскочил на веранду и понесся в сторону конюшен. «Только бы не оказалось слишком поздно», - жарко взмолился он, касаясь рукояти меча, будто хотел передать себе частичку его смертоносной силы. Сила меча зависит от рук, его держащих. Руки, держащие меч, сильны настолько, насколько ярко горит решимость в твоем сердце.

..Бонтенмару-сама!

Конь Кодзюро вихрем пронесся сквозь раскрытые ворота, оставляя позади готовящиеся к ответной атаке войска. Он здесь не нужен: у Терумуне-доно много преданных вассалов, тогда как у молодого господина нет никого, кроме Кодзюро.

Ветер свистел в ушах и хлестал по щекам резкими порывами, темная лошадиная грива плясала перед его глазами: Катакура Кодзюро направлялся на перехват вражеским шиноби, интуитивно надеясь, что Бонтенмару-сама разгадает его замысел, несмотря на разделяющее их расстояние, и приведет своих преследователей навстречу ожидающему Кодзюро.

Кромешная темнота и фантомная боль в пустой правой глазнице. Дурманящий запах наркотиков мешает размышлять хладнокровно. «Открывай глаза, немедленно, двигайся!». Бонтенмару еще не побежден.
- ..Shit! Их слишком много….
Он обязан справиться сам, ведь Кодзюро уже на полпути.

Кодзюро бесконечно обрадовался донесшимся из-за деревьев звукам поединка, подхватывая боевой клич клана Дате, произнесенный звонким детским голосом.

Он врезается в самую гущу сражения, рубя направо и налево не глядя, ведомый одним инстинктом. У него не хватает ни времени, ни терпения на то, чтобы соразмерять силу своих ударов, единственное, что он видит – это Бонтенмару-сама, отчаянно отбивающийся от атак с другой стороны.

Острая боль хлестнула по щеке: Кодзюро не успел отклониться от удара, - ощущение затерялось в суматохе сражения. Подгоняемый чистой неразбавленной яростью он постепенно одолевает своих противников, несмотря на их явное превосходство в числе. Они с Бонтенмару стоят напротив друг друга, и мальчик улыбается ему как равный, однако время не позволяет большего – короткая передышка закончилась. Шорох за спиной предупреждающе бьет по обострившимся чувствам: один из выживших пытается скрыться, чтобы позвать подкрепление. Кодзюро краем глаза ловит короткий решительный кивок молодого господина - другие слова не нужны. Задерживая следующую атаку катаной, Кодзюро использует выигранное мгновение для того чтобы метнуть вакидзаси в спину убегающего шиноби.

Сделай это, Кодзю! Я защищу тебя.

Кодзюро без колебаний доверяется Бонтенмару-сама. В наступившей за окончанием боя оглушительной тишине, они завершают свою нелегкую обязанность – добивают раненых.

Отчего-то в памяти отчетливо запечатлелся образ молодого господина в грязной одежде, с чужой катаной, рассеянно оттирающего щеку от крови. На кончике носа оставалось одно незамеченное алое пятнышко, так не сочетающееся с по-детски плавными чертами лица. Всего одиннадцать лет…. Так жестко глядеть под силу только матерым волкам.

Since I last saw you,
it seems to have grown until
I am the taller -
my height that we two measured
against the curb of the well.

Hontouni, Bontenmaru-sama. Younen wa itsu nagareteowarimashitaka? Mou juuissai desu ga, otona no kokoro wa, kono mune no naka ni. Desu kara kono Kojuurou wa anata-sama wo jibun no te de kanarazu mamorimasu. Yakusoku desu yo.

- Идем, Кодзю, - бросает Бонтенмару-сама, задумчиво разглядывая подобранную им повязку с гербом клана Сома. По правде говоря, мальчик едва держится на ногах, но гордость заставляет стоять прямо.

Кодзюро безмолвно кивнул. Полученные во время боя раны давали о себе знать, быстро выпивая силы. Он наклонился к теплой лошадиной холке, позволяя себе немного отдохнуть, и протянул Бонтенмару-сама ладонь, помогая тому вскарабкаться на коня.

- Ты совсем плох, Кодзюро, - тихо замечает ему мальчик, привлекая к себе внимание собеседника, когда они удаляются от места сражения на безопасное расстояние, - и я говорю не только о ране на щеке.

Кодзюро отрицательно качает головой.

- Это неважно, данна-сама. До тех пор, пока вы целы, со мной все в порядке.

Бонтенмару оборачивается так резко, что его распущенные волосы хлещут Кодзюро по лицу.

- The hell?! Не говори ерунды, Кодзю. Мы останавливаемся. Сейчас же.

- Бонтенмару-сама, нет, - иногда преданность состоит не в том, чтобы во всем слушаться господина, а в том, чтобы непреклонно блюсти его интересы.

- Сейчас же , - цедит сквозь зубы мальчик, хладнокровно ударяя Кодзюро ребром ладони по скрытой под одеждой ране. Тот не может сдержать слабого стона. – Это приказ.

Не дожидаясь ответа, он направляет лошадь к одиноко стоящей на возвышении криптомерии. Они уже давно въехали в пределы непосредственных владений клана Дате и Бонтенмару рассудил, что здесь можно отдохнуть в относительной безопасности до той поры, пока их не найдет один из патрульных отрядов.

Мальчику приходится принять на себя почти весь вес Кодзюро, когда тот тяжело сползает с коня. Упрямо сжав зубы, Бонтенмару дотаскивает его под сень разлапистых веток, сдерживая так и рвущееся с языка «Я же говорил», и сам опускается рядом, прерывисто дыша. «Пожалуйста, - шепчет он непослушными губами, осторожно кладя ладонь на теплый шершавый ствол, - защити нас, Суги-химе», - и чувствует ответный отклик дерева. Последние силы ушли на то, чтобы перевязать им обоим самые серьезные раны, и после этого – темнота.

Sono yo yori waga me no ue wa shirareneba suzuro ni aranu tabine wo zosuru.

До Кодзюро сначала донесся слабый запах хвои, потом тихое шуршание шелка. Он дернулся, готовясь к бою, но прохладная рука легла ему на грудь, останавливая движение.

- Тсс, - прошелестела склонившаяся над ним девушка в дорогом кимоно, прикладывая к его губам изящный палец. Проследив за направлением ее взгляда, Кодзюро заметил молодого господина. Бонтенмару-сама спал, прислонившись к древесному стволу; правая рука покоилась на рукояти катаны.

- Кто ты, дева? – требовательным шепотом спросил Кодзюро, напряженно вглядываясь в спокойный бледный лик.

- Ты можешь звать меня Суги-химе, - она провела по его щеке краем расшитого рукава. По телу разлились тепло и успокоение. – Я залечила ваши раны, но шрам на щеке останется у тебя навсегда.

Кодзюро медленно кивнул. Теперь эфемерная красота Суги-химе становилась понятной.

- Вы дух этого дерева, госпожа? – он почтительно склонил голову, выражая свою благодарность.

- Да, воин. Лисенок попросил меня о прибежище, прежде чем потерять сознание. Береги это дитя крепче собственной жизни, - Суги-химе ласково отвела темные волосы от спящего лица мальчика и, грустно вздохнув, погладила пустую глазницу. – Его ждет великая судьба, но и препятствий на его пути будет великое множество.

Поднявшееся внутри него желание защитить на мгновение украло дыхание Кодзюро.

- Вам не нужно напоминать мне об этом, светлоликая госпожа. Я с радостью отдам жизнь за Бонтенмару-сама.

Загадочно улыбнувшись, Суги-химе отрицательно покачала головой. «Если бы ты только знал, воин, - прошептал запутавшийся в ветвях криптомерии ветер. – Однако ты нужен ему живым».

Бонтенмару беспокойно заворочался, рукой нащупывая что-то около себя. Кончики его пальцев едва коснулись одеяния Кодзюро, и мальчик придвинулся ближе к человеческому теплу, во сне ища спасения от недавних воспоминаний.

- Есть еще кое-что, о чем тебе необходимо услышать, - продолжила Суги-химе, грациозно опускаясь на колени напротив Кодзюро. Обхватив его лицо узкими ладонями, дева проникновенно заглянула в его глаза. – В роду у этого ребенка когда-то были кицунэ, и по воле судьбы их кровь со всей силой проявилась в твоем господине. Поэтому никогда не будет у него спокойной жизни – лисье наследство не позволит. Зная это, готов ли ты по-прежнему предложить ему свою преданность? Подумай хорошенько, прежде чем дать ответ, - в серо-зеленых серьезных глазах духа мелькнула вековая печаль.

На мгновение Кодзюро показалось, что в волосах Бонтенмару-сама искрой мелькнула рыжина. Так вот почему данна-сама так мало доставалось материнской любви…. «Никогда больше, - поклялся себе Кодзюро. – Теперь у молодого господина есть я».

Кодзюро безмолвно кивнул Суги-химе: словами его решимость было не описать. Тихо улыбнувшись, дева криптомерии легко коснулась его груди, оставляя на сердце невидимую метку. «Никогда не забывай своего решения», - прошелестела листва.

Did he appear,
because I fell asleep
thinking of him?
If only I'd known I was dreaming
I'd never have wakened…

- Кодзю?.. – наступившее молчание нарушило сонное бормотание разбуженного Бонтенмару. Потирая руками глаза, он поглядел на чинно сидевшую неподалеку Суги-химе, потом обернулся к Кодзюро. - Что ты делаешь? Отдыхай, у нас еще полно времени!

Улыбнувшись его раздраженному тону, Суги-химе растаяла в воздухе, на прощание рассыпая вокруг серебристые колокольчики смеха.

- Бонтенмару-сама, - поприветствовал своего господина Кодзюро, - вы проснулись.

- Очевидно, - язвительно парировал мальчик, подбираясь ближе, чтобы проверить раны Кодзюро. – Почему ты не разбудил меня раньше? – в голосе мешались требовательность и обида.

- Вам тоже нужен отдых, - спокойно ответил ему Кодзюро, никак не прореагировавший на то, что молодой господин чуть ли не сидел у него на коленях.

Бонтенмару только мученически вздохнул. Взгляд его устремился на порез на лице Кодзюро – видимое подтверждение прошедшей битвы. Мальчик провел ладонью по чужой щеке раз, другой, но въевшаяся в кожу кровь стиралась плохо. Примерившись, Бонтенмару оперся руками о плечи Кодзюро и потянулся вверх, языком зализывая рану.

- ..Бонтенмару-сама? – озадаченно позвал Кодзюро, невольно обхвативший мальчика за талию: так они близко сидели.

- Помолчи, - повелительно бросили в его сторону, на мгновение отрываясь от своего занятия. Кодзюро, которому сложно было принять действия молодого господина, установившаяся тишина показалась неловкой: он спиной чувствовал по-матерински мягкую насмешку, исходящую от Суги-химе.

- Готово, - провозгласил, наконец, Бонтенмару, слизывая остатки крови со своей нижней губы. – А теперь, спи, - ясные серые глаза молодого господина превратились в водовороты, неумолимо затягивающие внутрь. Кодзюро не смог противиться этому приказу.

..Though I visit him
Ceaselessly
In my dreams,
The sum of all those meetings
Is less than a single waking glimpse.

Ох уж эти лисята…. Вечно перебарщивают.

- Ты уверен, что это было необходимо? – спросила появившаяся за его спиной Суги-химе. – С лисьими чарами шутить не стоит

- Да, - упрямо ответил даже не поменявший положения Бонтенмару, не отрывая взгляда от спящего мужчины. – Он мне нужен. Он теперь мой.

Дева в изумлении покачала головой.

- Коль уж ты действительно выбрал его, дело твое, кицунэ-но ко, но, скажи, не слишком ли ты молод?

Мальчик бросил на нее долгий ироничный взгляд через плечо. «Я достаточно взрослый для того, чтобы забрать чужую жизнь, - говорил этот взор, - или химе-доно не верит в то, что решать сам за себя я уже в состоянии?». Уши лисенка недовольно дернулись. Кицунэ всегда были своевольными созданиями, да и взрослеть им приходилось гораздо быстрее обычных человеческих детей.

- Здесь и сейчас, Суги-но-ками, будь свидетелем моего обета, я, Бонтенмару из клана Дате клянусь, что через шесть лет на том же самом месте сделаю этого мужчину своим окончательно и бесповоротно, - с дерзкой улыбкой произнес когицунэ, осторожно распутывая пальцами волосы Кодзюро

Пойманная узами священной клятвы, Суги-химе торжественно кивнула.

- Услышано и засвидетельствовано, кицунэ из рода Дате. Я буду ждать обещанного дня. Слишком редко под моими ветвями находили приют счастливые любовники.

Бонтенмару знающе улыбнулся.

- Достаточно ли я отблагодарил тебя, прекрасная дева? – спросил он без малейшего намека на вызывающий тон.

В своей, лисьей манере, конечно достаточно. Суги-химе слегка наклонила голову, признавая его правоту.

- Скажи мне на прощание лишь одно: почему?

Потому что он был рядом, когда все остальные….
Просто потому что.

- Тогда прощай, лисенок. До нашей следующей встречи.

Koto no ha fukaku narinikeru kana.

Часть 2. Mugen.

Калейдоскоп сновидений, подвластный зову лисьих чар, закружил в своих объятиях, смешивая пространство и время в единую мозаику жизней – и смертей, встреч и расставаний….

За прошедшие века старая криптомерия успела многое повидать. Под ее ветвями любили и предавали, расставались, чтобы встретиться вновь и встречались, чтобы расстаться навсегда. Поэтому она лишь улыбнулась про себя капризному бегу лисьих чар, не отличающих правду от вымысла. Кицунэ, верно, и сам не понял, что открылось его взору.

Ох уж эти нетерпеливые лисята….

ichi

Право, чудно,
Как жизнь дорога вдруг станет
В весенние дни.
Цветочными путами крепко
Мы привязаны к миру.

- Ичи, ты опять грустишь! Прекрати немедленно, - обратился к жене Оми-но ками, и сердито вдел руки в рукава юкаты, пряча из виду напрягшиеся пальцы. В этот ветреный солнечный день череда облаков, быстро бегущих по небу, создавала причудливую игру светотени. Смотреть на бледное печальное лицо Оичи в свете по-весеннему ласкового теплого дня было невыносимо.

- Слушаюсь, Нагамаса-сама, - прошелестела она, не отрывая взгляда от узоров на своем кимоно.

Подчас Нагамаса пребывал в твердой уверенности, что никогда не сумеет понять эту женщину. «Ты же любишь цветы, я знаю, что любишь, - мысленно обратился он к ней, смущенный и запутавшийся в собственных чувствах, - отчего же даже сейчас на твоем лице не видно улыбки?». Ради улыбки жены лорд Азаи был готов на всё – но Оичи никогда ничего у него для себя не просила. Он же хотел положить к ее ногам целый мир.

Весенний луг радовал уставшие от бесконечных битв глаза разнообразием цветов. Всё здесь пробуждением от оков зимнего холода напоминало о первой, хрупкой жизни, умещающейся в человеческую ладонь. Наверное, здесь-то можно?..

Азаи Нагамаса осторожно обнял жену, притягивая к себе. Оичи нервно вздрогнула под его рукой, и по щеке ее скатилась одинокая слеза. Что видела она в своих далеких грезах, Нагамаса не мог вообразить.

- Пожалуйста, - прошептал он, губами касаясь душистых черных волос. Его сердце трепетало как у влюбленного мальчишки, - посмотри на меня.

Ичи! Смотри на меня, только на меня!..

Изящная рука мягко легла на его щеку. В темном меланхоличном взгляде Оичи сквозили нежность и смирение.

- Не сомневайтесь во мне, Нагамаса-сама. В этом призрачном мире страстей, конечно же… - ее губы сложились в слабую эфемерную улыбку. Воистину, промокли от слез рукава. – Всё мои помыслы лишь о вас, ведь драгоценной нитью связаны….

«Да же за гранью лишь ваш образ буду вспоминать», - горькая правда тревожила сердце Оичи. Слишком много призраков бродят по этой недолговечной земле.

Так ты меня всё-таки любишь, Ичи? Длинные шелковые пряди струящимся черным водопадом закрыли влюбленных от остального мира, заглушая сомнения шорохом сминаемых одежд. Ветер игриво ерошил головки цветов вокруг опустившейся в траву пары.

Каждую встречу
На нить драгоценную жизни
Спешу нанизать.
И могу ли думать без страха
О том, что она разорвется?

- Кодзюро, - зовет его Масамуне-сама, утягивая за собой на дощатый пол додзё, - you need to get laid. Прямо сейчас, - молодой господин демонстративно потянулся, будто поторапливая с решением.

Просто безумие какое-то. Губы Масамуне-сама мимолетно прикоснулись к его шее, проследовали до ключицы, так манившей укусить, оставить на чужой коже клеймо собственника. После подобного – как Кодзюро мог отказаться?

- Себя предлагаете, данна-сама? – мужчина хищно улыбнулся, прижимая Масамуне к жесткому полу.

Ресницы молодого господина бессильно опустились, когда он выгнулся под умелой рукой Кодзюро.

- Тебе – да, - пробормотал Масамуне между частыми вздохами, - но только тебе. Ко – дзю – ah!.. Don’t stop!

-　Wakarimashita.

Кто такой он, Катакура Кодзюро, чтобы возражать, если господину нужно сбросить накопившееся во время боя напряжение? Пусть даже это происходит первый и последний раз…

ni

Не знаю, быть может,
Чувства мои переменятся…
Ведь с этого дня
Я постараюсь следовать
Во всем твоему примеру.

Ночь выдалась беспокойной. Трудно выпускать из рук нежданно исполнившуюся мечту ради претворения в жизнь туманного будущего. Токугава Иэясу в бессильной ярости стукнул по столу кулаком, застыв над исчерченной военной картой. Лорду Такеде долго еще придется ждать обещанной битвы.

- Так как, еще не передумали, Иэясу-доно, - раздался насмешливый голод из темного угла шатра. Иэясу внутренне подобрался, готовый в любое время кликнуть стражу. – Нет-нет, никакого оружия, - вступивший в круг света Саске шутливо помахал перед собой руками. Я пришел с миром, - и обаятельно улыбнулся, но в глазах притаилась опасная ирония.

- Ты!.. – на большее владетеля Микавы не хватило. – Разве я не приказал тебе убираться из лагеря немедленно? Или Тигр Каи разучился принимать отказы? – горечь по своей вине проигравшего застила глаза пеленой негодования.

Саске театрально вздохнул, приседая на край походного стола. Он знал, что гнев Иэясу легче переждать, чем утишить. К тому же Токугава был слишком привержен своим идеалам, чтобы бездумно, в пылу момента лишить кого-либо жизни, пусть даже заклятого врага.

- Спо-кой-но, - пропел шиноби, дирижируя указательным пальцам в такт словам. – Иэясу-доно, Такеда-доно прекрасно понимает ваши обстоятельства. Я здесь не для этого, - хотя желание Тигра Кай заполучить себе в союзники Токугава-гун, конечно же, никуда не делось. Что ж, мечтать никому не запрещено.

Иэясу внимательно посмотрел на навязанного ему собеседника. Открытое лукавство последнего не предвещало ничего хорошего, а Микава-но ками не любил, когда с ним играли в кошки-мышки. Верный своей прямодушной натуре, он коротко бросил в сторону развлекающегося шиноби:

- К делу, - и намекающе постучал по столешнице, торопя с ответом.

Саске осмотрительно умерил свою резвость, но ведь шила в мешке не утаишь. Ниндзя хорошие актеры, только кто говорил, что Сарутоби Саске играет в благоразумие?

- Дела делами, - наставительно заметил шиноби, спрыгивая на пол, и оправил форму, - но и о наслаждениях тоже забывать не стоит.

Сегодня ночью Саске хотелось отбросить к чертям все обеты и забыться, сбить Тигренка с намеченного следа чужим запахом и прикосновениями.

Да, чего-то в этом роде Токугава Иэясу и ожидал: кодекс ниндзя всегда был, в лучшем случае, гибким.

- У меня нет причин соглашаться, - упрямо заметил он, потому что в подобной ситуации всегда должно оставаться здравомыслящим. Сарутоби Саске даже пальцем не пошевелил, чтобы убедить его в обратном. Пока что.

Ниндзя равнодушно пожал плечами.

- Я все равно предлагаю. – Ты или кто другой – сегодня ночью все равно. Просто ты оказался ближе. – Такечиё-доно, - глубокий насмешливый шепот на самом пределе слышимости.

Руки Иэясу сжались в кулаки сами собой.

- Убирайся, Сарутоби Саске, - прошипел он, глядя прямо перед собой разъяренными карими глазами. Этой ночью вкус обманутых ожиданий был особенно горек и тяжел, - уходи на все четыре стороны.

На все четыре?.. Тогда, можно, я останусь?

Когда ниндзя кого-либо слушались?
Опасность манила.

__

Неожиданно, Масамуне-сама рассмеялся.

– Я знаю, о чем ты думаешь, Кодзю. But you're wrong. Всё только начинается.

san

Два сердца
Разделены
Рекою слез.
Оттого не пылает
Огонь любви.

В вечерние часы святилище пустовало. Юкимура прошел через ворота, окунаясь в особую тишину синтоистского храма. Быстрыми шагами пересекая широкий двор, он направился к молельне и остановился там, в раздумье глядя на резной алтарь с дарами.

- Пожалуйста, - прошептал юноша беззвучно и зажмурил глаза. После перепутаницы последних дней он уже не знал, у кого просить совета. Саске уворачивался от вопросов столь же искусно, что и матерый лис от загонщиков. После минутной тишины Юкимура звонко хлопнул в ладони.

Зачем его сердце разбудили так внезапно, заставив отбросить последние воспоминания о детстве? Теперь негде скрыться от сомнений. Но, может, надежда стоит того, чтобы продолжать?

Не в правилах генерала Санады бежать с поля боя.

Юноша мягко улыбнулся, отворачиваясь от молельни. Взгляд его зацепился за пышную крону священного дерева, пушистой темно-зеленой хвоей ласкающую вечереющее небо. Боги подали свой знак, так почему бы и нет?...

Юкимура снял с волос алую повязку и, зажав ее в кулаке, направился к тихо шуршащей листвой криптомерии. Лента обернула одну из нижних ветвей широким ярким кольцом, но длинные концы все равно свободно покачивались на легком ветру. Это было как войсковые знамена на закате – воспоминанием о близкой победе.

Где бы ты ни был, Сарутоби Саске. Просто всегда возвращайся.

Санада Юкимура уходил из святилища обновленным и успокоенным. Тигр снова почуял свою добычу, и на этот раз он не остановится. Зачем? Не тому учил его Ояката-сама.

Ты думаешь, что знаешь меня, Саске. Но ведь и обратное тоже верно.

О, если бы в мире
Не было больше страдальцев,
И мы бы могли
Удерживать в нем тех,
Кто сердцу особенно дорог…

Часть 3. Kitsune-no yomeiri.

Шесть лет спустя.

Кодзюро спешился у знакомого дерева, улыбнувшись воспоминаниям. Что-то подсказало ему, где найти сегодня молодого господина. Действительно, Масамуне-сама вольготно, как сытый кот, развалился на одной из нижних веток, наигрывая на бамбуковой флейте легкомысленную мелодию. Давно такого не случалось, чтобы в эти руки брали что-нибудь помимо меча – зрелище столь же редкое, как и молодой господин в придворных одеждах, столь удачно скрывавших пушистый лисий хвост. Или, все же, показалось?

«Опять что-то задумал», - пронеслось в голове у Кодзюро.

- Аната-сама, - поприветствовал он Масамуне. Тот хмыкнул в ответ, спрыгивая на землю и ожидая, пока Кодзюро подойдет поближе. Даже узорное кимоно не могло замаскировать натуру воина: слишком дерзкий взгляд, движения отточены и смертоносны.

- Когда-то, - сказал Масамуне внезапно, протягивая своему собеседнику руку, - я дал духу дерева одно обещание. Пришло время его исполнить. Ты – мой, - хочешь ты этого или нет.

Катакура Кодзюро не стал дожидаться окончания фразы, крепко прижимая молодого господина к стволу. Может же и он себе позволить минутное безрассудство? Лазурные рукава кимоно сомкнулись за его спиной как крылья огромной бабочки, притягивая ближе, прямо в ловушку колдовского серого взгляда.

О да, этот ствол подойдет идеально.

Откуда-то сверху Суги-химе только рассмеялась, прикрывая улыбку бледной ладошкой. В конце концов, почему бы и нет?

butterflies flit
in a field of sunlight
that is all.

owari daze!

@темы: Сарутоби Саскэ/Санада Юкимура, Катакура Коджуро/Датэ Масамунэ, криптомерия, Азаи Нагамаса/Оити, Сарутоби Саскэ/Токугава Иэясу, свободное участие

---

[Gin-san]

Автор: Gin-san

Рейтинг: G

Пейринг: Маэда Кейджи/Санада Юкимура.

Жанр: джен, наше время

Тема: криптомерия

Дисклеймер: персонажи принадлежат CAPCOM, я только поиграться взял ).

-Криптомерия - вечнозелёное дерево семейства Кипарисовые,... высота ствола - около пятидесяти метров...

Юкимура сонно клевал носом в учебник по биологии, слова преподавателя доносились к нему лишь изредка и с большой задержкой. «О, боже, зачем это нам? Крим... крипте... криптомерия!..» и упал носом в открытую книгу.

-Санада-кун! - На макушку парня неаккуратно приземлился кусок мела, который только что был в руках у преподавателя. - Спать вы будете ночью! Прошу не отвлекаться.

Юкимура подскочил, при этом лицо его сравнялось по цвету с галстуком. Он поклонился, извиняясь перед учителем, и сел обратно. Делать действительно нечего - придется слушать этот наискучнейший материал до конца.

«Маэда-сан всегда рассказывал что-то интересное, так зачем сегодня нам говорить о каком-то кедре?!», думал Юкимура, катая по тетради карандаш. Их учитель был очень неординарным человеком, после уроков девчонки так на него и вешались... бы, если это было бы дозволено школьными правилами. Юкимура задержал взгляд на человеке у доски, внимательно его разглядывая и пытаясь понять, что же не так происходит в его голове. Что-то странное...

Взмах рукой, еще один, и снова - слышен лязг металла, в стороны летят искры от настойчивости оппонентов. Санада Юкимура, молодой Тигр из Каи - и его оппонент, Маэда Кейджи. Юкимура, наконец, пришел вовремя, и тренировка проходила успешно. Чем больше они занимаются - тем сильнее становится каждый из них, закаляя свой боевой дух.

-Ты молодец, Санада-кун! Теперь можно сделать перерыв. - Кейджи убрал свой меч в ножны, и поспешил скрыться от ярких солнечных лучей в тени суги. Юкимура последовал за ним, вытирая лоб тыльной стороной ладони. Парень сел на траву, прислонившись спиной к стволу дерева. Бросив взгляд на небо, он нахмурился и тихо произнес:

-Надвигается буря.

-Я вижу. - Маэда пристально вглядывался вдаль, где по небу расползалась зловещая черная туча.

-Мне... нужно идти... - Юкимура склонил голову набок, закрыв глаза и начиная засыпать.

-Эй, нельзя спать! Санада-кун!..

-Санада-кун! - Кто-то, не переставая, тряс парня за плечо.

-Я должен идти! - Он тут же вскочил на ноги, сжал кулаки, и только затем огляделся. В пустом классе кроме него оставался только учитель - Маэда-сан. И сейчас он сидел за партой впереди, повернувшись лицом к Юкимуре и улыбаясь.

«Этот... сон... криптомерия...»

-Кейджи! - Санада сел обратно на стул, ошалело хлопая глазами. -Но... как...

-Я тоже рад тебя видеть, Санада! - «учитель» расплылся в улыбке, подпер голову рукой, разглядывая своего «ученика». - Я наконец нашел способ разбудить в тебе воспоминания. - Он старался говорить мягче. Но, несомненно, это был именно тот Маэда Кейджи, каким его запомнил Юкимура. Ну, может, только подстригся. - И я очень этому рад... словно нашел родного человека.

Юкимура резко подался вперед, пристально вглядываясь в лицо Кейджи, которое находилось так близко, что он чувствовал его дыхание. Затем парень ущипнул одной рукой за щеку себя, а второй - Маэду.

-Ай! - Одновременно воскликнули оба и рассмеялись.

-Пойдем, я угощу тебя раменом! - Кейджи поднялся и взял в руки портфель Юкимуры. - И... обсудим дальнейшие планы. Конечно, по учебе. - Он подмигнул парню, который до сих пор не очень верил в то, что увидел во сне и в то, что происходило наяву. А может, это и есть сон, который он видит, уснув там, под криптомерией?

@темы: Маэда Кейджи/Санада Юкимура, криптомерия

---

Катакура Коджуро/Датэ Масамунэ, "криптомерия"

[Felix Legion]

Название: Вспышки молний
Автор: Kagamine*Rin (или же Felix Legion)
Бета: CaerRynn
Рейтинг: G
Пейринг: Катакура Коджуро/Масамуне Датэ
Жанр: джен
Тема: криптомерия
Ворнинг: нет
Дисклеймер: персонажи принадлежат CAPCOM, автор ни на что не претендует. Ну да поиграюсь с персонажами и верну на место, предварительно слегка подчистив память… ну с кем не бывает)))

Этот человек и впрямь не устает меня удивлять.

Этот человек и впрямь не устает меня удивлять.
Как известно, загнанный в угол зверь дерется в два раза ожесточеннее. Как оказалось, дракон – и того хуже. Чего стоит высаженная с дверью часть стены. Злость господина ощущалась физически, визуально обволакивала его голубой дымкой, что очень беспокоило Коджуро. В таком состоянии Датэ мог наделать глупостей, которые могут стоить жизни… как, например, сейчас.
– Масамунэ–сама! – саи соскользнули по лезвию катаны и выпали из холодеющей руки.
Ещё бы чуть-чуть…
Лорд Ошю недовольно зашипел, выказывая свою благодарность учителю, и недовольство – противнику. Но прекратить движение – означало умереть, а посему танец когтей возобновился с новой силой. Проблема состояла в том, что ворота в локоть толщиной так просто не вышибить, а каменная стена вряд ли поддастся даже на уговоры тараном. Но тем не менее, Масамунэ упорно прокладывал дорогу именно туда.
– Масамунэ-сама, я не думаю, что это хорошая…
– Коджуро, ещё одно слово и тебе придется защищаться не только от шиноби.
Благоразумно замолкая, Катакура продолжал прикрывать господина, насколько это позволяло ранение. Наметанный глаз уже заметил предводителя отряда, пытаясь сообразить, как же его можно достать. Ведь существовала возможность, что, потеряв командира, ряды противника придут в смятение… хотя в том, что это правило действовало и на шиноби, Правый глаз дракона сомневался.
Надо как-то отвлечь против…
Ворота все-таки вышибли. Вот только с другой стороны. При этом взрыв поднял такую тучу пыли, что разобрать, что где, было практически невозможно. Пролетевшая над головой створка заставила не только присесть, но и перекатится, учитывая, что вторая приземлилась как раз туда, где только что стоял Коджуро. Такой подставы, похоже, не ожидали даже противники, выпрыгивая назад из укрытий.
– Лорд! Катакура-доно!
Какой лорд, такая и армия.
Потрепанные, пыльные, но вполне живые, солдаты армии Датэ посмотрели на своих предводителей, находившихся тоже в отнюдь не лучшей форме. Месть – затея глупая, но очень занимательная, если ты хорошо и со вкусом её продумываешь, а не кидаешься сломя голову на противника с криками. Тем не менее, ряды шиноби дрогнули и кинулись врассыпную от столь яростного напора. Но только чтобы подготовить очередную пакость, не иначе, так что обольщаться было не на что…
Армия Ошю разделилась на две равные половины: первая с криками и бранью, бушующим потоком понеслась разбираться с обидчиком своего господина; вторая встала на защиту оного с таким сосредоточенным видом, будто собиралась стоять так ещё года два. Господин тем временем решил разобраться в положении дел, подойдя к Катакуре, воспользовавшегося моментом и перевязывавшего рану. Его многозначительный взгляд можно было описать множеством эпитетов, большая часть из которых была бы нецензурной. Хотя все равно общее значение было бы «ну зачем ты подставился, я бы и сам справился, вот как я теперь себя чувствовать должен?».
– Масамунэ-сама, в данный момент нам нужно думать о победе, а не о раненых.
«Ах вот как ты заговорил… Ну мы с тобой ещё побеседуем, когда разберемся с Ходжо…»
– Коджуро, за мной, – дождавшись утвердительного кивка, он крикнул: – Are you ready, guys?
Вопли радости и готовности наполнить реки кровью, а землю вражескими зубами ради своего господина усиленные эхом заставили деревья во дворе недовольно зашуршать. Криптомерия, самая рослая из растительной композиции, укоризненно уронила пару шишечек на голову вопящим.
– Let's party!
Вторая половина потока, возглавляемая лордом и Катакурой, присоединилась к первой, нагнав её в коридорах замка. Коджуро бросившему напоследок взгляд на криптомерию показалось, что та укоризненно махнула ветками, будто предупреждая о чем-то.
О чем выяснилось спустя несколько секунд – на клинках шиноби был яд.

@темы: Катакура Коджуро/Датэ Масамунэ, криптомерия

---

Акечи Мицухиде/Мори Ранмару, царапина.

[Самшит]

Автор: Самшит
Бета: *грустно* бета в ужасе убежала от такого пейринга.
Рейтинг: G
Пейринг: Акечи Мицухиде/Мори Ранмару.
Жанр: gen
Тема: царапина
Предупреждения: сугубо авторская точка зрения на персонажей. =)
Дисклеймер: персонажи принадлежат CAPCOM, автор ни на что не претендует.

царапина v.2

Что если и мне
Попробовать стать такой же
Жестокосердной?
Ведь чем человек бессердечней,
Тем труднее его разлюбить…

Идзуми Сикибу.

Ранмару нашел его у колодца. Со странной улыбкой на посиневших губах Акечи Мицухиде опрокидывал на себя ведро за ведром ледяной воды. Мокрые светлые волосы змеями струились по плечам и груди, прилипали к шее, по щеке до уголка губы проползла капля, другая – Акечи лениво смахнул ее языком, плавно потянулся, отставляя прочь пустое деревянное ведро. На поднятых вверх с кошачьей грацией руках ярко выделялись раздраженные, разбухшие от воды порезы, особенно уродливые на фоне побледневшей прозрачной кожи.

«Зачем я здесь?» - пронеслось в голове мальчика, пока его взгляд продолжал сверлить дырки в затылке одиозного первого генерала Оды Нобунаги. Акечи Мицухиде тоже в своем роде демон: цепляет железным гарпуном в сердце и манит приблизиться. Или может сам Ранмару еще слишком молод и мягкосердечен, чтобы ужиться с этой волчьей стаей. Такое ему в голову, впрочем, и не приходит.

- Ну? – задиристо спросил Ранмару, упрямо складывая руки на груди. – Доигрался, Акечи Мицухиде? Весь лагерь сегодня только о твоем позоре и говорит, - кто говорит, а кто подслушивает. Ранмару крысеныш еще тот, так что он предпочитает последнее. – Скажи, вкусное ли сакэ у Дайрокутен Мао-доно?

Генерал оборачивается на звук чужого голоса медленно, почти издевательски-лениво: шаги личного пажа Нобунаги-сама он узнал еще на подходе, и напоказ слизывает с губ очередную каплю.

- Всё, что поднесет мне мой господин, я почитаю за величайшую честь, - отзывается он, глядя на Ранмару спокойным змеиным взглядом, от которого хочется отступить на пару шагов назад даже храбрецам, а трусам – бежать без оглядки. Жнец зол, но об этом никто не догадается.

Преодолевая секундное оцепенение, Ранмару вспоминает свою мальчишескую браваду и подходит к колодцу, так что теперь стоит совсем бок о бок с генералом Акечи.

«Опять», - бормочет он, искоса глядя на аккуратные линии порезов, иссекающие оба запястья. Акечи только улыбается заговорщически, позволяя Ранмару резко притянуть его руку к себе, чтобы лучше рассмотреть раны.

«Позаботься обо мне», - будто бы говорит он всем своим видом, и от подобного извращенного доверия Ранмару становится не по себе. Но Акечи Мицухиде демон – и мальчик не находит в себе сил ослушаться. В глубине души ему почему-то жалко безумного генерала, и тот умело играет на его чувствах.

Ранмару, конечно же, даже не догадывается об истинных пределах демонической хитрости Акечи Мицухиде. Тот давно решил про себя, что если хочешь переиграть самих божеств – будь как женщина. Кто, как не прирожденные мастерицы интриг, умеют так искусно сплести паутину или расставить западню? А если подобен женщине, то уподобься ей во всем. Есть ли пределы, которые не в силах перешагнуть безумный Жнец?

Ранмару провел пальцам по порезам раз, другой, не заботясь о бережности прикосновения, нахмурился отсутствующе. Вопрос «почему» давно должен был перестать волновать воображение, как и воспоминание о крови, неизбежно истекавшей когда-то из этих ран. Неужели столь трудно принять за данность простой факт: Акечи Мицухиде слишком любит причинять боль, и неважно кому?

Впору возненавидеть те чувства, что поднимаются в Ранмару, когда он вынужден сносить последствия чужих причуд. Он начинает значить что-то в мировом порядке вещей, но не может выйти за пределы роли, предписанной ему Жнецом, уже предрешившим всё на ходы вперед.

Акечи Мицухиде не даёт мальчику времени на раздумья: слишком себе на уме, непредсказуем.

- Такие несерьезные царапины, - шепчет он, склонившись низко над личным пажом Короля Демонов, и глядит на него насмешливо, знающе из-под слипшихся мокрых ресниц. – Ты же справишься сам, правда, Ран-ма-ру?

Раздраженно вздохнув, мальчик достал из-за пазухи заранее припасенные бинты, бросив на беспечно усевшегося на край колодца Акечи Мицухиде оценивающий взгляд. Несложно было бы сейчас столкнуть его вниз, и потом с замиранием сердца ожидать тихого всплеска, после которого наступят тишина и свобода.

Что же заставляет?..

Когда всё закончилось, Ранмару с сожалением отпускает чужую ледяную руку и поднимается, чтобы встать. Его повелительным жестом ловят за запястье и с силой дергают на себя. Тихий смех генерала Акечи режет слух, пока сам генерал заставляет Ранмару глядеть ему прямо в глаза.

- Спасибо.

Что же?..

- Извинись перед Дайрокутен Мао-доно, - серьезно отвечает Ранмару, выворачиваясь из бесцеремонной хватки.

Мицухиде легкой рукой ерошит мальчику волосы, путаясь пальцами в непослушных прядях, будто это подходящий предлог чтобы задержать прикосновение.

- Слушаюсь и повинуюсь, - отзывается он, на мгновение касаясь щеки Ранмару, и с шутовским поклоном встает со своего места.

Что?!..

Забавный он, этот Мори Ранмару, хорошее развлечение, чтобы скоротать время, дожидаясь исполнения собственных планов. Скоро, очень скоро удастся Мицухиде вновь испить гнева Дате Масамуне, по одной лишь прихоти оставшегося в живых; скоро, очень скоро, падёт перед Жнецом гордый Король Демонов: он уже всё для этого сделал.

А пока – смешной мальчик ждёт. Пожалуй, он может позволить себе роскошь быть прирученным ненадолго.

@темы: царапина, Акэти Мицухидэ/Мори Ранмару, свободное участие

---

Саске/Юкимура, "царапина"

[Самшит]

Автор: Самшит
Бета: Юу Ди (Ю-чан)
Рейтинг: G
Пейринг: Саске/Юкимура.
Жанр: romance
Тема: царапина
Предупреждения: Абсолютно никаких. =)
Дисклеймер: персонажи принадлежат CAPCOM, автор ни на что не претендует.

=

Для женщины, ниндзя она или нет, у Касуги была на удивление тяжелая рука. Саске в очередной раз провел пальцем по свежеприобретенной царапине на щеке: глубокая, и поморщился от всплывающих в памяти неприятных воспоминаний. Как ни очаровательно бесилась ниндзя из Эчиго при упоминании о любовных похождениях лорда Кеншина (признаться чаще выдуманных Саске в целях собственного корыстного развлечения), тема это была крайне небезопасная. Хотя, рассудил Саске, он тоже был по-своему прав: по ночам Уэсуги Кеншин делил ложе отнюдь не с Касугой.

А, ладно – всё на руку. Никто не мешает ему, Сарутоби Саске, приволочиться за прекрасной женщиной, привлекательность которой только возрастала от отсутствия сколь-нибудь скрывающего тело одеяния. Очень и очень приятный вид, позволю себе заметить.

Кстати об одежде. В сторону притаившегося в тени на веранде ниндзя направлялся генерал Санада. Ощущая себя мучеником после событий прошедшего утра, Саске почтительно поднялся и опустил взгляд, приветствуя молодого генерала. Установилась пауза. Уже догадываясь о причине наступившей заминки, Саске поймал на себе по-щенячьи очаровательный взгляд тепло-карих глаз, в которых мелькнули озадаченность и легкое беспокойство.

Юкимура прикоснулся к щеке ниндзя, будто пытался удостовериться в увиденном. Саске замер под его пальцами, ни малейшим жестом не выдавая своих эмоций. Осмелев, Тигренок Кай полностью накрыл царапину шершавой теплой – Саске даже показалось горячей – ладонью.

- Касуга-доно? – тихо спросил он, и все это время его взгляд упорно не покидал лица Саске.

Ниндзя неопределенно улыбнулся в сторону: что еще можно добавить?

Изогнутые по-девичьи ресницы на мгновение затенили выражение глаз Юкимуры, но Саске шестым чувством угадывал, что что-то изменилось в настроении его собеседника. Наконец-то Юкимура опустил руку, прекращая неподобающее прикосновение, но, как оказалось, лишь затем, чтобы схватить ладонь Саске в свою и настойчиво потянуть за собой.

- Данна-сама, - предупреждающе начал ниндзя. Он ожидал, что его слова, как всегда пропустят мимо ушей – молодой господин воистину еще был слишком молод и порывист, но тяжелого, повелительного «Саске» предугадать не смог.

С каких пор?..

Тигренок Кай вел его за собой по направлению к своим личным покоям.

«О нет-нет-нет, - звучало в голове у ниндзя в такт их скорым шагам. – Хватит. Больше я в эту игру не играю».

Однако когда пальцы Юкимуры крепко переплетаются с его собственными, несопротивляющимися пальцами, в голове у Саске возникает лишь одно: «Чрезвычайно плохая мысль». Что бы ни происходило между ним и генералом Санадой, ничем хорошим это не закончится: жизнь – не история о несчастных влюбленных, тем более жизнь шиноби, в которой и так полно опасных хлопот.

Между тем Санада Юкимура недрогнувшей рукой раздвигает сёдзи, ведущие в его комнаты. Высвободившись из крепкой хватки генерала, Саске упрямо останавливается на пороге.

- Молодой господин, - говорит он почтительно, но со сталью в голосе. – Лучше бы вам сказать мне все, что хотели сказать, прямо здесь, да и поторопиться.

Взгляд побитого щенка – даже дети не смотрят так растерянно, с такой вселенской грустью на лице – даже когда Саске приходиться их убивать.

- Саске, Касуга-доно, - здесь Юкимура остановился, набирая в легкие воздуха, и выпалил со всей своей семнадцатилетней наивностью и непосредственностью: - Касуга-доно тебе неверна! – и потянулся к шиноби в ожидании ответа.

Всего-то?.. Нет, Тигрёнок Каи, иметь с тобой дело, все равно, что ходить по болотной трясине: никогда не знаешь, где провалишься с головой. Еще рано расслабляться.

- Данна-сама, - Саске позволяет себе снисходительную улыбку, пытаясь заглушить собственные циничные мысли, - вы совсем не разбираетесь в женщинах, - готовый пуститься в одну из своих знаменитых лекций, шиноби наставительно поднимает палец. – Женщины – тонкие и деликатные существа; когда они говорят «нет», думай «да», говорят – «ты мне противен», «мне по нраву другой», читай – «все мои помыслы лишь о тебе», - Саске выжидательно поглядел на собеседника, наблюдая за ответной реакцией.

Юкимура его не разочаровал: такому профессионалу как Саске нетрудно было угадать нарастающее смущение за едва дрогнувшей линией губ.

- Стража у ворот говорила другое, - честно признался молодой господин, старательно не отводя чистого взгляда.

Боги, он так…. Даже Такеде Шингену никогда не выбить из своего тигренка эту доверчивость. Рядом с ним Саске ощущал себя вековым старцем, наподобие Ходжо Удзимаса, тянущим бесконечную волынку о прошедших временах. Неудивительно, что Фуума Котаро всегда молчит: мудрый человек.

Нет смысла думать о том, что в своем роде открытость и прямодушие Санады Юкимуры столь же привлекательны, как и щедрые изгибы тела Касуги.

- Данна-сама, не стоит верить всему, что говорит стража, даже если они ваши подчиненные, - ниндзя иронично изогнул бровь, но излишнего веселья себе не позволил. – Или вы уже не доверяете моим словам?..

Санада Генджиро Юкимура хороший генерал: у него есть инстинкт и талант полководца. Но когда Молодой Тигр Кай предстает перед ним вот таким, чуть ли не танцующим на цыпочках от напора сдерживаемых внутри слов и эмоций, шиноби сложно вспомнить, что на счету у этого мальчика много славных побед. Побед, но не смертей: Саске об этом давно позаботился.

Когда-нибудь он помедлит, нанося смертельный удар – ты не можешь всё время быть рядом. Все смертны, Саске прекрасно знает этот факт: сколько уже раз он подходил невыносимо близко к последней грани? Он не боится своей смерти или смерти настоящего Тигра Каи – Такеды Шингена; пусть даже будет на его глазах умирать Тигрёнок – Саске не вздрогнет от леденящего душу осознания бренности бытия.

- Сарутоби Саске! – сомнениям Юкимуры пришел конец. Резко схватив ниндзя за плечи, он навис над Саске во всей своей растрепанной красе, яростно сверкая глазами под нахмуренными бровями. Ничего девического или по-детски наивного не осталось в его облике, он был огонь и праведный гнев, и алая лента яркой меткой горела у него на лбу. – Той ночью… Почему ты ушел?! – длинный напряженный выдох.

..Той ночью?.. А, в Стражу Дракона. Так давно это было… Месяц назад? Возможно. «Вот и началось мое болото, - подумал шиноби со смешанными чувствами, - хоть до самой Ёми-но Куни провались».
Порог пройден. Они уже в комнате.

Нормальные люди, когда смущаются, отводят взгляд, но не Юкимура: тот только хватает крепче, притягивает ближе, напрягается как гончая в ожидании ответа.

«Не смотри на меня так, - думает Саске, – Не надо. Я всего лишь ниндзя – не каменный». Так легко было бы украсть чужое дыхание… Он бы не почувствовал угрызений совести.

Поэтому ни о какой откровенности даже речи быть не может.

- Данна, - пальцы ниндзя предупреждающим жестом легли на чужие запястья, не отстраняя, нет – гранитную скалу проще сдвинуть, но останавливая дальнейший порыв.

Пусть его хозяин храбр и прямодушен, но за установившимся молчанием Саске улавливает тщательно скрытую растерянность.

- Может быть, я совсем не понимаю женщин, - произносит Тигрёнок Каи уже тише, - но я хочу понять Сарутоби Саске.

Безыскусный тон подкупает. Саске подобные слова кажутся столь трогательными, что опасно граничат с чувственностью. Но нет: тень – шиноби, свет – героям.

- Это? – всё просчитано точно с помощью той интуиции, что была приобретена за годы подглядывания за чужими жизнями. Несмотря на пылкость, которую вкладывает Юкимура в любой свой поступок, когда дело касается чувств, он похож на неумелого пловца, который следует туда, куда его несет океан.

Ударить метко, нарушить деликатный баланс, сдвинуть надвигающийся шторм с мертвой точки…. Не в обычаях ниндзя упускать свой шанс.

Как просто оказывается во второй раз потянуться на встречу ожидающему, потерянному взгляду, мягко и легкомысленно, но со скрытой иронией прикоснуться губами к чужой нахмуренной переносице. Густые, по-девичьи изогнутые ресницы опускаются совсем, кто знает, что спрятав от всего мира и самого себя, и красиво оттеняют алеющие щеки. Судорожная хватка на плечах ослабевает.

Попался, молодой господин.

- Не можешь найти нужные слова? – тон Саске смягчился, но это лишь очередной обман. В самом деле, не станет же великий циник и хитрый лис Сарутоби Саске жалеть кого-то… они стоят еще близко, вроде вместе, но уже столь далеко друг от друга. – Тогда молчи, ведь ничего не изменилось. Данна-сама, - коротко поклонившись, шиноби скрылся из виду, оставляя за собой застывшего в своем смятении Санаду Генджиро Юкимуру.

...А царапина что – царапина заживет. Разбитое сердце вылечить было бы сложнее.

@темы: Сарутоби Саскэ/Санада Юкимура, царапина, свободное участие

---

Моточика/Мотонари, "царапина"

[Koshu]

Название: Беспокойный гость
Автор: Райт Синориан
Бета: Akella the Crazywolf
Рейтинг: G
Пейринг: Моточика/Мотонари
Жанр: джен
Тема: Царапина
Дисклеймер: персонажи принадлежат CAPCOM, автор ни на что не претендует

Замок Такамацу кипел подобно разворошенному муравейнику. Вернувшийся из военного похода властитель не на шутку разошелся и всем бездельникам, попадавшимся под руку, раздавал немедленные поручения. Первыми от его бурной деятельности пострадали работники пристани, в то время увлеченно резавшиеся в рендзю. Заметивший это демон по непонятным его людям причинам мгновенно рассвирепел, и, страшно ругаясь, указал им на неразобранные тюки и не сложенные как должно бочки, прибавив к поручению пару проклятий. Те, от удивления выполнив дневную работу за полчаса, по своей глупости подошли к господину с отчетом о выполненном. Зря. Тот не преминул указать работникам на корабль со словами "разгрузить трюм и побыстрее". Пришлось подчиниться. Потом ребят весь день никто не видел, хотя содержимое судна было перемещено в замок и сложено там, где полагается, в идеальном порядке. Никто из слуг не понимал причин подобного настроения у господина. А причина залечивала своё ранение в одной из комнат замка.
- Как твоя рана? - выдавливая из себя слова вежливости, спросил Моточика. С тех пор, как он накладывал обеззараживающую повязку, он уже не раз успел об этом пожалеть. Как и вообще о решении пленить властителя Аки, поддавшись то ли жажде наживы, то ли внезапно вспыхнувшему чувству благодарности. Причем первое казалось сомнительным. Когда они спешно отплывали, ни один из воинов Мори не предпринял попыток нагнать их, хотя людей было более чем достаточно, а полностью оснащенные быстроходные корабли стояли у пристани, ожидая экипаж. Но нет. Берег был пуст, как будто в Аки живут не люди, а крысы, пугающиеся малейшего шума. Позже Моточика начал понимать, почему они попрятались. К концу плавания, длившегося всего лишь несколько часов, он и сам был готов сигануть за борт или убить Мотонари. Жаль, что принципы так и не позволили ему этого сделать. Раненого и взятого в плен врага некрасиво было выкидывать за борт. Да и вдруг все же сгодится?
Мори же не придерживался мнения, что ему нужно приносить пользу, даже в своем беспомощном состоянии умудряясь выводить своего пленителя из себя. И сейчас он сделал вид, как будто он заехал в гости, а ему не предложили устроить чайную церемонию, и он крайне на это обижен.
- Если ты об этой царапине, то это пустяк, - ответил Мотонари, при этом посмотрев на Моточику так, как смотрят на очень глупых маленьких детей, по двадцать раз спрашивающих об одном и том же. Внутренне Чесокабе пришел в ярость от такого обращения с собой. Но сдержался, и, насколько мог ядовитым тоном пожелав приятных снов, вышел из комнаты, и только задвинув расписанные волнами и цветами седзи перевел дух.
Этот наглец Мотонари совершенно не берет в рассчет то, в чьих руках сейчас находятся все нити его жизни. Эта его "царапина" уже выпила всю кровь у самого Чесокабе.
- Моточика! Грустный! - желтый попугай приземлился на плечо Чесокабе, заглядывая ему в лицо. Умная птица всегда сопровождала его с командой и немного умела понимать и подражать человеческой речи. Иногда это их спасало. С высоты птичьего полета многое было видно. Моточика почесал пальцем мягкие перышки, и попугай довольно зажмурился.
- Ну ничего, в конце концов хозяин тут я! - сказал он, то ли обращаясь к птице, то ли завершая внутренний монолог.
- Моточика! Моточика! - радостно подтвердил попугай.

@темы: Чесокабэ Моточика/Мори Мотонари, царапина

---

И снова о еде

[Gin-san]

xD

Автор: Gin-san
Рейтинг: G
Пейринг: Маэда Кейджи/Санада Юкимура
Жанр: джен
Тема: царапина
Дисклеймер: персонажи принадлежат CAPCOM, я только взяло поиграться~
З.Ы. в следующий раз будет побольше и...даже поинтереснее...%)

-Только ты можешь так есть, Санада-кун. - Кейджи закатил глаза, затем снова уставившись на Юкимуру, который давился сладкими данго. -Тебя Синген совсем не кормит?
-Фоффиф! - Санада дожевал очередную порцию, и уже хотел было накинуться на следующую, но Кейджи забрал тарелку и поставил подальше от товарища. За что был награжден взглядом, полным обиды и желания съесть самого парня. - Просто я почему-то забыл позавтракать сегодня.
Он изловчился, вскочил и потянулся к тарелке, которую Кейджи тут же стал защищать. Но ничто не ускользнет из цепких пальцев Санады - и он ухватил одну палочку со своим десертом. Он очень не хотел делиться этим с кем-нибудь, особенно с Кейджи и попытался быстро засунуть все себе в рот, но промахнулся. Юкимура схватился за щеку, тихо взвыв. Кейджи гнусно захихикал,забирая у раненого сладости, на которые тут же набросился Юмекичи.
-Да, только ты так умеешь. - Он убрал руку Санады от его щеки, на которой красовалась яркая царапина. - Молодец, так держать, воин! - И спрятался под стол, чтобы не получить по макушке.
-Это ты виноват! Ты забрал у меня тарелку! - Обстановка вокруг накалилась в считанные секунды.
-Не кипятись, не кипятись, огненный! - Кейджи примирительно замахал руками, сев на противоположный конец скамейки. Юмекичи запрыгнул на плечо Санаде и принялся зализывать ранку. Юкимура лишь недовольно покосился в сторону второго парня, обиженно надулся и принял из его рук тарелку с едой. На этот раз он будет осторожнее... хотя есть хотелось просто дико!

@темы: Маэда Кейджи/Санада Юкимура, царапина

---

"Ждать? А зачем?..."

[Aone]

Название: "Ждать? А зачем?..."
Автор: Aone
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Акэти Мицухидэ/Нохимэ *мелькают также оба с Нобунагой*
Жанр: Скорее ангст) И немного черного романса
Тема: Царапина
Предупреждения: Игры с историческими фактами - красной нитью. Намеки на НЦу, которой так и не случилось, иначе это была бы не та пара)
Дисклеймер: Все принадлежат CAPCOM, автор одолжил ненадолго

- …Дрянь! - тихое, но совсем не спокойное шипение, - Дрянь, потерявшая всякий стыд!
Здесь, когда дыхание сбито не только у тебя, можно забыть о приличиях. Да и какие могут быть приличия, если…
Запястью, придавленному к седзи, больно. Но красное восхитительно смотрится на белом. Была бы возможность – добавила бы еще, расцарапала бы ненавистное лицо с огромным удовольствием, не ограничившись одной узкой царапиной.
- Мне казалось, ты знаешь больше изысканных сравнений, Китё, - Мицухидэ почти мурлыкает, слизывая темную каплю у уголка собственных губ, - Жизнь рядом с закоренелыми провинциалами испортила тебя?
Шелест шелка, сухой щелчок, полумрак галереи.
- Мне еще раз напомнить твари ее место? Если эта тварь имеет наглость называть меня так…
И смотреть на нее – так. И держать так, как не осмелился бы никто, кроме одного.
Что-то мешает расправиться с ним одним движением. И от этого хочется выражаться отнюдь не изысканно. Последними словами, бранью простых асигару хочется выражаться, сказать по правде.
Скрип половицы, рваный вздох-усмешка. Жаль, она знает мало бранных слов.
- Ты…
- Вежливость, Китё. Или подольше побудь с низами нашей…доблестной армии. Они научат тебя изящной речи как раз для таких случаев…
Длинные сильные пальцы собирают ткань в складки, чуть щекочут кожу. Попробовали бы – большее.
- Мразь!
- И так меня уже тоже называли…
- Без принципов, чести и…
- …За что меня и ценит Нобунага-ко: перечисленные тобой качества…часто мешают полководцам доводить дело до конца.
За качества, значит…
Жалобно хрустит дерево. Больно.
- Подстилка в покоях моего мужа!
- То есть, сейчас вы оскорбили нас обоих, госпожа Но? – палец как бы невзначай проводит по тонкой черной линии, обозначающей контур лазурного крыла бабочки, - Приятно осознавать, что здесь мы стоим на одной ступени.
Взгляды скрещиваются. Темные – еще темнее от ненависти – и серо-стальные глаза. На несколько вздохов-ударов сердца.
«До сих пор хочешь, тайно хочешь, чтобы и под твои ноги – стелились, верно, Китё? У меня нет чести, совести и принципов – и мне ничто не мешает. И я легко паду к твоим ногам. Если захочешь».
Горло пересыхает, а ладони немеют. И не стереть это блаженное выражение лица, не выжечь и не вырезать. Собственных глаз не отвести – тоже.
«Не только сам – что бросить к твоим ногам, богиня Мино? Родную провинцию, окрестности, чуть позже – всю Японию? Боишься?...Это не так сложно».
Темная сталь на мгновение становится бледной. В предвкушении.
«Мы оба – подстилки, Китё. И именно поэтому ему нет дела. Но мы оба совсем рядом с ним…»
Становится невыносимо жарко. От того ли, что их тела сейчас так близко. От того ли, что увидеть их могут в любой момент. Или от того, что молодая здоровая женщина устала ждать несколько месяцев, еще не свыкнувшись со своей участью, а Акэти всегда умел и умеет быть красивым, когда захочет. И ведь она не останется побежденной, если сама уронит его на пол, оседлав бедра – и пусть бы наконец-то загнать друг друга до полубессознательного состояния, когда на потерю лица и на иерархию уже плевать. В конце концов, если только Кадзусаноскэ-сама действительно все равно, если среди подстилок он не выделяет парадные…
Холодное дуло, выстрел из которого способен разнести челюсть, жестче упирается в подбородок. Почти в тот же миг, когда тело не выдержало – вздрогнуло. Но это уже неважно.
- Боль может быть прекрасной, Китё, - Мицухидэ прикрывает глаза, переводя дыхание, - И внешняя, и внутренняя. Я вижу, ты тоже осознала это.
Чары развеиваются вмиг. Остается страстное желание всадить пулю в голову. Или…
- Здесь снова будет грязно…ты все-таки не уберешь пистолет?
- Не раньше. Чем ты. Сам. Заткнешься и уберешь грязные пальцы с моей ноги.

@темы: Акэти Мицухидэ/Нохимэ, царапина

---

Катакура Коджуро/Масамуне Датэ, "царапина"

[Felix Legion]

юуху! я открываю третий сезон ХD
Название: Ловушка ветра
Автор: Kagamine*Rin (или же Felix Legion)
Бета: CaerRynn
Рейтинг: G
Пейринг: Катакура Коджуро/Масамуне Датэ
Жанр: джен
Тема: царапина
Ворнинг: ну нету тут ничего, не-ту~
Дисклеймер: персонажи принадлежат CAPCOM, автор ни на что не претендует. Ну да поиграюсь с персонажами и верну на место, предварительно слегка подчистив память… ну с кем не бывает)))

вам ещё не надоел мой бред? точно? ну ладно, тыкайте)

Описать глупость врага было выше сил Катакуры. Сейчас небольшие отряды, ведя на своих «хвостах» разрозненные куски армии противника, разбегались в разные стороны к заранее заготовленным засадам. Тактика «выбеги к стенам, поплюй на них, мысленно обматери противника и с криками (периодически переходящими в истерический хохот) убеги» давала свои плоды не хуже, чем проверенные известные всем и каждому стратегические ходы. Отряды Ходжо, перепуганные внезапным появлением врага, так обрадовались его не менее внезапному бегству, что, возомнив о себе невесть что, кинулись следом, осеняя округу победными кличами. Как мыши за живым сыром. Интересно было бы послушать, как поменяется тональность воплей, когда они увидят, что столь сомнительный сыр не только бурчит в животе, но ещё и кусается и разрастается до размеров кошки.
Мало того, эти горе-мыши не потрудились оставить хоть какой-то гарнизон. А посему те ошметки оного, состоящие из явно струхнувших вояк, мирно, но очень громко разбежались по щелям, надеясь, что буря пройдет стороной. Лорд Ошю откровенно ликовал – настолько гладко не проходила ещё ни одна из его задумок. Ехидная победная улыбка не сходила с его лица, когда он спрыгивал с лошади перед дверьми в само помещение замка, а опасные электрические разряды, игравшие в глазу, икрились и переливались фейерверками.
Ох, зазнается…
Коджуро слишком поздно понял, что чувство надвигающей опасности отнюдь не относилось к чересчур уверенному в себе господину, а к тому, что на каждую мышеловку может найтись мышеловка побольше. Самоуверенная кошка попалась в с любовью разложенную ловушку. Крышка захлопнулась за спиной, двумя створками дверей.
Шиноби двигался настолько быстро, что казалось – удары сыпались отовсюду. Он не тратил сил на то, чтобы ранить, нет – мгновенная смерть, другое ему не по вкусу. Спина к спине, прикрывая друг друга.
Долг слуги – защищать господина.
Просчетов было несколько. Первый – шиноби был не один. Второй – неловкий шаг и плечо оказалось открытым. Чаши весов «подставить его или себя» быстро перевесили в пользу второго, не замедлив получить результат. Левая рука теперь практически не чувствовалась за болью в предплечье, а уж о нормальном функционировании не могло быть и речи. Подавившись вскриком, Катакура сделал выпад вперед, стараясь достать ненадолго открывшегося врага. Катана остановилась в нескольких сантиметрах от головы, столкнувшись с оружием противника.
Саи? Странно увидеть такое здесь. Такие клинки обычно идут в дополнение к чему-то, а не как основное… хотя у шиноби может быть все, что…
В мгновение завибрировавшая катана разломилась надвое, не выдержав напряжения. Осколок улетел куда-то вверх и за спину, чудом не попав по Масамунэ. Шок сменился жаждой действия. Вторая катана саданула рукоятью противника по шлему, после чего нарисовала на нагруднике живописную дыру, к сожалению Коджуро, не оставив на теле ни царапины. Противник растворился во мраке зала.
Внезапная тишина угнетала и настораживала больше, чем неожиданное отступление шиноби. За неимением других звуков, тяжелое дыхание и шорохи подошв казались ужасно громкими.
– Коджуро? – Масамунэ оглянулся на наставника и матюкнулся.
Левая рука Катакуры и вправду выглядела неважно. А, учитывая то, что она, воспользовавшись моментом, решила окончательно потерять чувствительность и безвольно обвиснуть, пропорционально испортившееся настроение лорда Ошю объяснить было проще простого. Ещё легче было вообразить, что происходило в голове Датэ. Правильность рассуждений подтвердилась злобно кинутой фразой об отступлении.
«Слушаюсь, Масамунэ-сама» прозвучало как издевательство, когда вокруг медленно сжимавшимся кругом появились шиноби.

@темы: Катакура Коджуро/Датэ Масамунэ, царапина

---

Касуга/Кеншин, Масамуне/Кодзюро "Блики на воде"

[Джедайт]

Название: Блики на воде.
Автор: Самшит
Бета: Ю-чан
Рейтинг: G
Пейринг: Касуга/Кеншин, Масамуне/Кодзюро.
Жанр: romance
Тема: блики на воде

Примечание

Примечание (вместо предупреждения =) ): цитата на английском взята из фика Vera “A single love”. Остальные цитаты принадлежат китайским мудрецам. =)

Первая и вторая часть драббла разнесены хронологически.

Вистерия и глициния – это два названия одного и того же растения.

Пять Направлений, или гохо: пять стоек для того, «чтобы зарубить человека» – дзёдан (верхняя), тюдан (средняя), гэдан (нижняя), миги-но ваки (правая) и хидари-но ваки (левая). «Кроме эти пяти, других стоек нет», - так пишет Миямото Мусаси в «Книге пяти колец», Свиток Воды.

Ката Унсу – «руки-облака» - ката высшего дана, содержащая в себе много сложных для выполнения элементов.

Приём Итто рёдан или Тинрю – «дракон, свернувшийся в воде», взят из трактата Ягю Мунэнори «Переходящая в роду книга об искусстве меча».

Последнее замечание: отрывки из китайских философских трактатов, использованные в тексте, все относятся к концепции «срединного Пути», что, в данном случае, означает первичность существования впечатлений данного момента по отношению к прошлому и будущему, достижение промежутка, который и позволяет увидеть семена вещей и познать Путь во всей его первозданности.

Дисклеймер: персонажи принадлежат CAPCOM, автор ни на что не претендует.

Блики на воде.

Тот, кто я есмь сейчас, уже не тот, кем я был раньше. А тот, о ком никто не знает сейчас, станет неизвестно кем в будущем.

Шао Юн.

1. Густая глубокая синева летней ночи обступает со всех сторон. На берегу декоративного водоема в укромном уголке сада, отгороженном стеной вистерии, танцует Уэсуги Кеншин. Босоногий, без привычного облачения, двигается он под музыку ночных шорохов, легкий, как одинокий лист, плавно проходя все Пять Направлений.

Касуге слишком легко спрятаться в тени, укрыться за тяжелыми ароматными гроздьями цветков глицинии. Наверное, действительно, что-то разлито в воздухе – что-то такое, что пьянит, забивает нос трепещущей сладостью, заставляет руки дрожать, а сердце биться.

Касуга живет промежутками, забывая о своем теле, растворяясь в ночи каждый раз, когда лорд Кеншин совершает очередное движение. Вдруг все в нем становится таким важным, значимым, и ничего другого больше не существует для нее, даже ее самой.

Над прозрачным ночным небом властвует Луна, присыпая все вокруг серебристым светом, и возвещает бесконечный момент любования быстротечным бытием.

Что за дело Госпоже Ночи до Уэсуги Кеншина? Луна смеется над Касугой: тебе-то самой, госпожа моя, до него какое дело?

Никакого, Луноликая странница, абсолютно никакого.

Он живет одной войной, - продолжает напевать с неба Искусительница, - и в сердце своем давно приносит дары только этому божеству. В его руках ты станешь только мечом, милая дева, пусть драгоценным и смертоносным.

Я ли уже не его прекрасный клинок? Я - уже… -

Уже и в тебе звенит одна лишь песня стали? И твое сердце бьется так быстро только в такт ударам мечей? – Вечная Пряха всё прядет, прядет свою нить, заманивая сомневающиеся умы в невидимые силки из серебристого шелка.

..но оно бьётся и болит так сладко!..

Шорох травы под порывом ветра. Легкие облака скользят по небесной глади. Высокий прыжок, приземление в низкую позицию, резкий поворот, – Кеншин выполняет ката Унсу.

Лунный заяц оставляет за собой на воде мерцающую дорожку следов, и в плеске волн слышится:

- Молодая госпожа, молодая госпожа, посмотри-ка на себя, ты всего лишь –

..влюблена?

Неожиданно все обретает высший смысл: Луна, Волны, лорд Кеншин. Ветер разгоняет облака и холодит пылающие щеки.

Все верно, я давно уже влюблена в моего господина. Ненадолго забыла – и, вот, вспомнила.

- И каждый раз – наново…

Молчи, о Сбивающая с Пути! Звезды сегодня такие яркие. Их просто было не различить за лунным сиянием.

..Под по-ночному синим небом, простоволосый, в скромных одеждах, танцует лорд Кеншин, и меч его поет в такт биения сердца Касуги.

___

Отражение Луны в воде существует раньше самой Луны и самой Воды.

___

Начищенные доски пола слабо блестят в свете луны. Додзё кажется пустым и просторным, воздух здесь звенит от ночной тишины.

Дате Масамуне не нужен даже такой свет. Необычно молчаливый в своем сосредоточении, он стоит в позиции для Тинрю, отрабатывая удар левой рукой. Три выпущенных «когтя» совершают почти бесшумный полукруг, нанося невидимому противнику рубящий удар. Движения мечей действуют на неосторожного наблюдателя гипнотически.

В шестнадцать лет, - думает Кодзюро, - Масамуне-сама уже упрям как мул.

Гибкое тело изгибается, уходя из-под воображаемой атаки, трепещет от сдерживаемого внутри напряжения. Спущенная до пояса юката не скрывает обнаженного торса, пока еще юношеского: Дате Масамуне подобен свернувшемуся в воде дракону.

Губы расплылись в хищной улыбке, темные волосы растрепаны – Кодзюро на мгновение задерживает взгляд на профиле молодого господина. Тот знает, но не показывает вида: чужие взгляды его мало трогают.

Кодзюро испытывает за него почти отеческое чувство гордости. Скоро, очень скоро этот дракон расправит крылья и засияет ярче тысячи светил. Внутри прячется желание защитить, прикрыть спину, стать тем, кто отведет удар, пришедший со стороны невидящего левого глаза. Постыдное в своей эгоистичности чувство. Солнце не прекратит вставать, а Дате Масамуне – существовать под этим солнцем, когда он, презренный Катакура Кодзюро, исчезнет из мира живых.

Обещание скрытой силы и будущего величия, которое излучал наследник Осю каждым своим движением, неумолимо манило впитать всем существом исходящий от этого тела аромат грядущих побед.

Легко быть соблазненным чужой силой, так легко – особенно юношей – мальчиком, выросшим буквально у тебя на глазах. Кодзюро хотел бы отвести взгляд, но не смеет. Его долг быть рядом, видеть там, где Масамуне-сама не может сам.

Вдруг Кодзюро, до боли ярко фиксируя момент, замечает, что Масамуне-сама не делает больше ката. Мечи медленно, с тихим шелестом возвращены в ножны, и взгляд молодого господина нацелен на его лицо, как стрела, спущенная с тугой тетивы. Выражения лица в сгустившейся ночи не прочитать.

Танцующей походкой бойца Дате Масамуне подходит ближе, ближе… Сумрак расступается, и Кодзюро может разглядеть его лицо до мельчайшей черточки, но так и не понимает до конца намерений молодого господина. Не смеет понять.

Юноша повелительно протягивает руку и хватает Кодзюро за отворот юкаты, притягивая к себе. Теперь они стоят нос к носу, совсем вплотную. По лицу Масамуне блуждает нахальная до дикости ухмылка.

- Ой, Кодзю, - зовет он для привлечения внимания и тут же, без перерыва затыкает рот Кодзюро поцелуем. Резким, дерзким, неуклюжим. Первым для каждого из них. – You need to get laid.

Катакура Кодзюро обреченно закрывает глаза. Жар чужого, разогретого тренировкой тела мешает размышлять здраво.

My boy, – думает он, мешая горечь с гордостью, - my precious boy. I’ve given my whole life to making you happy and whole…

Так легко, - мелькает мысль.
Неотвратимо.
Мальчик вырос.

2.

Тот, кто поймет эти слова, сумеет развязать все путы своего сердца.

Хун Цзычэн.

@темы: Катакура Коджуро/Датэ Масамунэ, блики на воде, Уэсуги Кэнсин/Касуга, свободное участие

---

"В седьмом месяце года..."

[Aone]

Прошу прощения за задержку(((
Название: "В седьмом месяце года..."
Автор: Aone
Рейтинг: PG
Пейринг: Акэти Мицухидэ/Нохимэ *мелькают также оба с Нобунагой*
Жанр: джен
Тема: Блики на воде
Предупреждения: Игры с историческими фактами)
Дисклеймер: Все принадлежат CAPCOM, автор одолжил ненадолго

- Однако же, около воды знаменитая жара совсем не чувствуется, не так ли, госпожа Но? – рукав, расшитый бликами на водной глади, порхает крылом бабочки над баснословно дорогой, но такой простой на вид чайной утварью. В движениях нет резкости, внезапности – каждое выверено и точно: всякий раз в чайном домике этого человека как будто подменяют. Или он сбрасывает у входа кожу, вместе с оружием.
Змея. Конкретно вот эта – скользкая. И холодная, несмотря на горячий чай. Увы, превосходные – этого не может не признать даже Китё, несмотря на раздражение, которое неизменно вызывает у нее собеседник. Зато бледно-зеленый, как с удовольствием отмечает про себя госпожа Но, не слишком идет Акэти, делая его похожим на призрака.
Кажется, она весь вечер будет пить чай с этим призраком в ожидании супруга, изволившего скоротать вечер именно в такой компании, но, кажется, в последний момент передумавшего. Госпоже Но не хочется думать, что на деле ее господин с самого начала задумал не прийти: он ведь догадался, наверняка должен был догадаться о том, какую ненависть Китё испытывала к одному из первых вассалов дома Ода…хотя – кто сказал, что Кадзусаноскэ-сама волнуют мелкие проблемы окружающих его женщин, пусть даже и собственной жены?
Госпожа Но осторожно отпивает еще чаю, стараясь полностью сосредоточиться на сложном вкусовом букете. Не дело это – дать прочесть собственные мысли, далекие от тех, которым положено посещать голову в чайном домике. Когда б не нынешний мастер церемонии, напоминавший отнюдь не о красоте композиции в вазе или о тонком аромате, поднимающимся над пиалой…
- Вам не нравится чай – или в ваших глазах мне теперь место не здесь, а лишь на поле боя, среди отсеченных голов? – когда б не хищная полуулыбка, Акэти вполне мог бы сейчас сойти за кого-нибудь из изнеженных придворных столицы, - Совершенно случайно вспомнил то, чем уже и не чаял когда-нибудь заниматься. Приятно иной раз вспомнить о том, что когда-то мы застали и мирное время, не так ли?
Госпожа Но сдержанно кивает. Нет, в той жизни они никогда не пили чай вот так запросто, сидя рядом. А в новой жизни все подчинено законам, которые пишет Кадзусаноскэ-сама. Но его жена не хочет противиться. Если господину вздумалось оставить их на чайной церемонии – пусть. Пришла в голову мысль о том, чтобы одновременно отправить обоих в Гифу – пусть. В конце концов, он ведь никогда не спрашивал жену – да наверняка и своего генерала – о том, кем они друг друга считают.
- Мне всего лишь привычнее иное зрелище, - впервые за неделю госпожа Но улыбается Акэти, - брызги крови на стали, а не блики на воде. Я так давно не видела тебя иным, что, пожалуй, должна привыкнуть.
«Так, видимо, считает и Кадзусаноскэ-сама»,- почему-то очень хочется бросить это в лицо. Привыкнуть к предателю, считающему изменницей ее. Или привыкнуть к тому, что главе дома Ода было мало супруги из Мино – и он обзавелся наложницей? Пожалуй, именно к этому госпожа Но не привыкнет никогда. До тех пор, пока эта наложница в открытую называет ее давно забытым именем. Даже сейчас – когда все споры и склоки положено оставить за низким входом.
- Но мы не первый год служим одному человеку, моя госпожа, - в свою очередь, теперь чаем наслаждается Мицухидэ, - И вы до сих пор видели меня только среди мертвецов? Ну что вы…Нам надо чаще устраивать подобные вечера. Как и все мы, я бываю разным: иногда я умею не только убивать, но и заваривать чай.
О да, умеет. Другое дело, что ненавидит его Китё независимо от облика.

@темы: Акэти Мицухидэ/Нохимэ, блики на воде

---

Первые раскаты грома

[Felix Legion]

(ой, не бейте >< я честно не знал, что так получится >< впредь я буду выкладывать все вовремя ><
Название: Первые раскаты грома
Автор: Kagamine*Rin (или же Felix Legion)
Бета: CaerRynn
Рейтинг: G
Пейринг: Катакура Коджуро/Масамуне Датэ
Жанр: джен
Тема: блики на воде
Ворнинг: нет
Дисклеймер: персонажи принадлежат CAPCOM, автор ни на что не претендует. Ну да поиграюсь с персонажами и верну на место, предварительно слегка подчистив память… ну с кем не бывает)))

Катаны исполняют замысловатый боевой танец, высекая искры, задавая темп и ритм. Дракон вспарывает плоть когтями, будто и не замечая уходящей с кровью чужой жизни. На этот раз, как и множество до этого, противник потерпел поражение, оставив по себе лишь красную от крови землю, да оболочки… Души, которые находились там, заняли свое место в цепочке перерождений.
Победный клич подгонял отступающие отряды, в лучшем случае желавшие попытать счастье в другом месте (а лучше вообще не пытать), не хуже плетки. Довольный таким обстоятельством лорд Ошю прячет катаны в ножны и складывает руки на груди.
– Эй, Коджуро, – он даже не оборачивается посмотреть, зная, что внимательно внимают каждому слову. – Сегодня же ударим в ответ!
– Слушаюсь, Масамунэ-сама.
Конец фразы утонул в радостном вопле толпы.
Удальцы уже давно соскучились по бесконечным военным походам, учитывая недавнюю рану господина. Из-за неё было потеряно три месяца, чем и попробовали воспользоваться одни из агрессивно настроенных соседей. К их великому разочарованию, Масамунэ был не единственным, кто мог противостоять врагам в таком количестве. Тем более, что в ранении господина Катакура всецело винил себя. Владыка Ошю потом ещё долго злобно рычал учителю вслед, доказывая, что какая-то там рана не способна да не должна лишать его такого удовольствия, как скрестить с кем-либо оружие. Коджуро не верил, офицеры тоже. Сложно поверить в работоспособность человека, когда у него вся грудь забинтована, и на бинтах настойчиво проступает кровь. Вся провинция стояла на ушах, пытаясь чем-то помочь лорду, хотя лучшее что можно было сделать, так это привязать его к полу, чтобы не дергался и отдыхал. Благо одним нападением соседи и ограничились, обломав парочку острых зубов о катаны отряда возглавленного Катакурой.
Беспорядочная, казалось бы, толпа вояк быстро организовалась в отряды, заняла предначертанное каждому место, изъявляя всем своим видом готовность оторвать ещё голову-другую. Коджуро пристально следил за движениями главы Датэ, чтобы уловить мельчайшие изменения в поведении. Кто знает, возможно, рана была хуже, чем казалась на первый взгляд. Но господин с такой легкой непринужденностью вспорхнул в седло, что подкопаться было не к чему.
Что ж, значит, все обошлось, и теперь нужно лишь не дать подобному повториться.
Отряд выехал на дорогу, петлявшую вдоль небольшой речки, уносившей кровавые ленты, медленно растворявшиеся в толще воды. Отблески доспехов и наконечником копий заставляли блики на воде пускаться с конями на перегонки.
Приотстав на полкорпуса, Коджуро следовал за своим господином, обдумывая возможные тактики нападения. Земли Ходжо были широко известны своими оборонительными возможностями, не говоря уже о замке, куда незамедлительно стянут все войска, если не нанести удара мгновенно. Замок Одавара выдержал уже две осады, обе были предприняты достаточно уважаемыми противниками и великолепными стратегами – Драконом Эчиго и Тигром Кая. Учитывая, что первая прервалась по тривиальным причинам, не связанным непосредственно с осадой (свои земли все же важнее ещё не завоеванных), а вторая длилась всего три дня, но принесла лишь разорение окружающего замок города, следует считать, что простой победы не будет. А значит, придется придумать какую-то хитрость, чтобы попасть за оборонительные стены.
– Коджуро, не делай такое лицо… – похоже, сосредоточенное выражение выдало нелегкие думы. – А то я подумаю, что дела наши и впрямь так плохи.
– Масамунэ-сама, замок Одавара не так просто взять…
– А кто сказал, что мы его брать будем? – ухмыльнулся Датэ, пришпоривая коня.
Этот человек не устает меня удивлять. И я, наверняка, не первый и далеко не последний, кто так думает.

@темы: Катакура Коджуро/Датэ Масамунэ, блики на воде

---

Моточика/Мотонари, "блики на воде"

[Райт]

Название: Пленник
Автор: Райт Синориан
Бета: Akella the Crazywolf
Рейтинг: G
Пейринг: Моточика/Мотонари
Жанр: джен
Тема: Блики на воде
Дисклеймер: персонажи принадлежат CAPCOM, автор ни на что не претендует


- Команда, придерживаться к ветру!
- Есть придерживаться к ветру!
Послушные капитану пираты резво засуетились. Паруса наполнились соленым ветром, выровняв корабль после очередного поворота. Пиратское судно разрезало волны внутреннего Японского моря, стремясь как можно скорее уйти от враждебных вод к родным пристаням.
- Прямо руль!
- Есть!
Моточика оперся на борт, провожая взглядом очередной клочок земли среди бессчетного количества островов, изредка оглашаемых протяжными птичьими криками. Изумрудные россыпи деревьев на вершинах каменных шипов и песчаные отмели привычно проплывали мимо. Солнце, разбиваясь о воду, бликовало на обшивке корабля. Но безмятежность природы не давала успокоения капитану корабля. И не были этому причиной довольно незначительные сокровища Аки. Да, он рассчитывал на что-то поистине способное удовлетворить демонические аппетиты его и команды хотя бы на пару месяцев. Но, хоть им не посчастливилось найти ничего особо стоящего, вовсе не это беспокоило Моточику... В конце концов, за захваченного Мори Мотонари можно было получить значительный выкуп, если его, конечно, есть кому выкупать. Мори - вот что было релаьной причиной беспокойства пирата. Плененный лорд оказался действительно серьезно ранен и уже несколько часов не приходил в сознание, а они прошли почти половину пути до замка Такамацу. Сейчас за Мори Мотонари приглядывал один из самых доверенных людей Чесокабе. Сам он сейчас должен был командовать на корабле. Внутреннее море ошибки не прощало. Он хорошо изучил его повадки.
- Капитан! - Матрос быстро приближался к Чесокабе. - Пленник очнулся!
- Хорошо, можешь быть свободен, - Чуть не выдохнув от облегчения, ответил Моточика.
- Есть, капитан!
Чесокабе зашел в свою каюту, единственное на корабле место, где можно было с удобством разместить ценного пленника. Да ещё и раненого к тому же. Мотонари действительно уже пришел в сознание, даже сумел приподняться на локте. Покрывало сползло с его торса,обнажив повязку на плече, сильно пропитавшуюся кровью. Выглядел он не лучшим образом. Растрепанный, с нездорового цвета кожей, покрывшейся капельками пота. И вдобавок его, похоже, мутило. То ли от качки, то ли от полученной раны. Заметив вошедшего, Мори лег обратно, попытавшись сделать отстраненный вид. Как бы показывая, что он в сознании и его совсем не волнует его нынешнее положение дел. Только уголки глаз подрагивали от напряжения.
-Можешь не притворяться, Мори Мотонари. Я уже видел достаточно, чтобы тебе удалось чем-то меня ещё удивить. Моточика присел на прибитый к полу корабля табурет и гостеприимным кивком указал на тазик, заботливо поставленный рядом с кроватью.
Глаза пленника сверкнули сталью. В них отразились нечеловеческие усилия сдержаться и не сделать попытки убить нахала мало того, что увезшего его от родной земли, да ещё и видевшего его без одежды. Но Мотонари понимал тщетность такого поступка. С поврежденным плечом и без оружия ему не сладить с этим демоном. Возможно, если бы он был полностью здоров, у него и были бы шансы. Нет. Не в этот раз. Зато можно рассчитывать на сладкую месть.
Дальше мысли Мори были прерваны его собственным организмом. На этот раз рвотные позывы было не так легко сдержать и его вырвало в тазик. Желание убить того, кто видел его позор, с каждым мгновением нарастало.
- Дай я осмотрю рану, - Чесокабе приблизился на опасное расстояние. Мало отдающий отчет в своих действиях Мори все таки сделал попытку вцепиться в лицо подошедшего. Чего пострадавшее плечо не выдержало, и ещё более позеленевшего Мотонари поймал и опустил обратно в постель Моточика.
- Твоя помощь тут не нужна, - Огрызнулся сквозь зубы раненый.
- Мне лучше знать, какая помощь может потребоваться после моих ударов, - Парировал Чесокабе, разматывая тряпки. На этот раз пленный лишь постанывал, когда с повязкой отходили присохшие к коже кусочки запекшейся крови, заново открывая рану. Зрелище Моточике видимо не понравилось. Он сильно нахмурился и, порывшись в одном из ящичков на полу,достал плотный мешочек. - А теперь, терпи.
Пират налил немного воды в чашу, тщательно растворив там соль. Пропитал раствором ткань и, пока Мори шипел от боли, заматывал новую повязку.
- Аники, тебя рулевой зовет, - Зашедший без стука матрос теперь подозрительно посматривал на склонившегося над пленником капитана.
- Хорошо, я иду, - Ответил Моточика,последовав за вышедшим человеком.
Мори осталось лишь шипеть сквозь зубы проклятья.

Мори Мотонари пообещал себе, что при малейшей возможности отомстит Чесокабе Моточике за весь тот позор, что ему пришлось пережить. Чего бы ему это не стоило. Блики на воде постепенно затухали вместе с садившимся за горизонт солнцем.

@темы: Чесокабэ Моточика/Мори Мотонари, блики на воде

---

Саске/Юкимура, блики на воде

[Ruthberg]

Автор: Ian van Ruthberg
Тема: блики на воде
Рейтинг: G
Жанр: лирика, чтоб ее.
Пейринг: Саске/Юкимура
Предупреждение: Да нет их там. ну разве что: это банально. Вы предупреждены.
Пояснение и дисклеймер: В драббле я опирался не на исторические сведения, а на Басару в целом и стори мод Фумы Котаро в частности. История столь раннюю смерть Хидеоши будет прощать не мне, а сценаристу Капкома. Я так, поиграться взял.
Suzaku – имя одного из оружия Юкимуры, а вовсе не то, о чем вы подумали

Это случилось на закате третьего дня. Солнце уже клонилось к горизонту неумолимо, окрашивая небо багрянцем, но Юкимура не прекращал тренировки. Выпад копья, удар, еще один, Сузаку уже поражает невидимого противника… Лучший воин армии Такеда и не заметил разведчика с донесением, что проскользнул через двор бесшумно, словно мышь.
Ояката-сама, однако, хотел, чтобы его молодой генерал присутствовал при докладе. Смущенный этой честью, Юкимура не отрываясь смотрел на своего наставника и кумира, в пол-уха слушая разведчика. Тот сообщал, что Тойтоми убит под Ямазаки, и его армия, лишенная командира, оставила планы о дальнейшем наступлении. Отряды же, до недавнего времени осаждающие замок Одавара тоже отозваны назад. По разумению Юкимуры, стоило радоваться этим вестям, но Ояката-сама и бровью не повел. Это было странно, очень странно. Отчего он не рад: ведь клан Тойтоми представлял, пожалуй, наибольшую опасность из всех армий, до сих пор противостоящим наставнику на его славном пути объединения Японии?
Наставник отослал гонца и, казалось, задремал, сложив руки на груди, а Юкимура не смел сдвинуться с места, терзаемый своим вопросом, как не смел и задать его. Солнце уже закатилось за горизонт, когда молодой Тигр не выдержал наконец:
- Ояката-сама, - начал он, и, удостоверившись, что Такеда отрыл глаза, продолжил уже воодушевленно, - разве не радостные для нас вести принес этот человек?
Лицо сюзерена стало суровым. Или это Юкимуре показалось в сумерках?
- Эти вести хороши для нас как для военачальников, но как для людей, в них нет ничего, что могло бы нас обрадовать.
Юкимура был сбит с толку:
- Но почему? – задал он свой вопрос и тут же пожалел об этом, потому что господин его нахмурился.
- Я отправил Саске в лагерь Тойтоми дюжину дней назад. С тех пор от него нет никаких вестей. А теперь подумай, Юкимура, на что способен генерал, нет, человек, забывающий и не предающий значения тому, что окружает его постоянно. Поинтересовался ли ты хоть раз, где тот человек, который прикрывает твою спину?
Юкимура опустил глаза. Он действительно не заметил отсутствия шиноби. Саске был чем-то настолько привычным, а его задания и отлучки так часты, что Юкимура просто не придал значения тому, что вассала нет рядом с ним.
- Простите, Ояката-сама, - начал юноша, понимая, что оправдания ему нет, - По скудоумию своему я решил, что задание его секретно, и… я…
Такеда закрыл глаза снова. Он, должно быть, устал сегодня: не стал повышать голоса и давать наставления своему юному генералу, просто приказал:
- Иди. И хорошенько подумай, Юкимура. Завтрашним утром я жду тебя, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию и наши дальнейшие действия.
Юноша встал, все так же не решаясь поднять взгляд на наставника, но еще больше занятый своими мыслями. Как мог он, ослепленный грезами о новых подвигах, не подумать о том, кто постоянно был с ним рядом? Прав, бесконечно прав Ояката-сама, нельзя быть таким слепцом, иначе ты останешься совсем, совсем один…
Юкимура задвинул седзи и посмотрел в уже потемневшее небо. Бледные еще звезды медленно загорались на темно-синем. Неожиданно одна из них, самая яркая, погасла, заслоненная черным крылом, и тут же загорелась снова. Юноша не успел и глазом моргнуть, как огромный ворон, коротко прохрипев, упал к его ногам. Изможденная птица не пошевельнулась, даже когда Юкимура, полный дурных предчувствий, подошел к ней. Птица была жива.
Пытаясь успокоить бьющееся сердце, юноша надеялся, что ее хозяин – тоже.


Их доставили через несколько дней: двоих шиноби, Саске и белокурую женщину, что служила Уесуги-доно, раненых, так и не пришедших в сознание. Юкимура не знал ничего о том, где их нашел отряд Саске, или о том, что случилось с ними обоими, но лекарь не отходил от раненых ни на шаг, никого не пуская в комнаты.
А Юкимура думал.
Он никогда не представлял, что Саске может быть убит. Старый друг и помощник казался чем-то постоянным, он не мог попасть в беду или, тем более умереть… Что там попасть в беду, он столько раз выручал самого Юкимуру – тот давно перестал считать. Несколько дней в неведении заставили юношу вспомнить о том, что его вассал тоже был всего лишь человеком. И смерть могла подстеречь его в любую минуту.
На рассвете, когда никто еще не мог помешать, Юкимура решительно раздвинул седзи, врываясь в покои, подобно ураганному ветру, впуская в них воздух и солнце, врываясь… чтобы замереть в нескольких шагах от футона, на котором неподвижно лежал Саске. Было в этом что-то… чудовищно неправильное, неверное, не укладывающееся во все то, что видел Юкимура до этого момента. Он остановился, не зная, что делать дальше.
Наверное, стоило вспомнить подходящие случаю слова Ояката-сама, но отчего-то ничего не шло на ум. Сбитый с толку, Юкимура присел рядом с Саске. Повязки, наложенные на руки, грудь, ссадины на лице и плечах, сколько же было ран? И когда он поправится?
Юноша отвернулся и ненадолго прикрыл глаза, приводя мысли в порядок, он и не заметил, как чужая рука нашла его руку.
- Эй, господин, что за взгляд? – голос был слаб, но насмешлив, как всегда. Прикосновение – тоже слабо. Юкимура привык к прикосновениям Саске давно, сказывалась долгая работа вместе и война, война. Но теперешнее отчего-то было другим. Это оттого, что шиноби ранен, наверное?
- Ты очнулся! Я так рад! – Юкимура облегченно улыбнулся, - Надо доложить Ояката-сама, что все в порядке. Ты должен столько ему рассказать, что с тобой случилось, и с Касугой-доно, и как прошло твое задание, и…
Но Саске уже закрыл глаза, то ли засыпая, то ли теряя сознание снова. Юкимура еще не знал ни о легендарном шиноби, ни о будущем приезде в Каи Уесуги-доно, ни даже о том, что хитрый лис Саске просто изображает обморок, не желая сейчас отчета перед сюзереном. Юкимура бросился будить лекаря.

Несколькими минутами позже, сидя на берегу небольшого пруда, юноша смотрел на свое отражение. Если бы не солнечные блики на воде, он обязательно увидел бы свое покрасневшее лицо. Никогда еще до сих пор ему не хотелось обнять Саске.

@темы: Сарутоби Саскэ/Санада Юкимура, блики на воде

---

Такэда Сингэн/Уэсуги Кэнсин, блики на воде

[Tarantir]

Автор: Tarantir
Тема: блики на воде
Рейтинг: G
Жанр: глум и стёб
Персонажи: Такэда/Уэсуги. И остальные вокруг бегают.
Дисклеймер: ни в коем случае не претендую на персонажей.
Предупреждение: см. жанр. Содержит сенсанционный ответ на вопрос, почему Уэсуги говорит женским голосом, и шлем с него не снимается. Поклонники мужественности Кэнсина, не ходите под кат!

Одноглазый Дракон, Датэ Масамунэ с боевым кличем врезался в гущу врагов. Верный Кодзюро с гордостью прикрывал спину своего господина.
Его верная армия, как один человек, слезла с лошадей и ослабила доспехи. Масамунэ-сама и сам прекрасно разберётся. Ещё вопрос, от кого на поле боя может достаться, под горячую руку неохота лезть… Лучше уж посидеть на солнышке, выпить втихаря. Главное – не забыть периодически оглашать окрестности воплями: “Камон!”,”Летс партии!”,”Зец грейт!”, никто и не заметит.
Да будет проклят человек, научивший Масамунэ-саму заморскому языку!
***
Получив с утра письмо, Такэда Сингэн смял его в кулаке, сам оседлал лошадь и куда-то отправился, не сказав никому ни слова. Ближе к обеду Юкимура заметил несчастную бумажку. Та гласила:
“Вишни цвет
Рисуют
Блики на воде.
P.s.: идиот, я же скучаю! ”
Это было просто возмутительно! Назвать так Великого Господина, Тигра из Кай! Да не будь он Санада Гендзиро Юкимура, с этим человеком он расквитается!
Кроме того, неизвестный автор на редкость плохо разбирался в мужественном искусстве поэзии.
***
Не битва была – сплошное разочарование. Целая армия, и все слабаки! Одноглазый Дракон презрительно фыркнул.
В наступившей тишине чётко разносилось: “Поднимем же тост за третью катану Масамунэ-самы!”.
Хозяин Осю обернулся. Хватило одного взгляда, чтобы понять, что его людям в этой битве пришлось несладко: лица усталые, многие потеряли части доспехов, кто-то едва стоит на ногах…
- Кодзюро! Мы ищем место, чтобы отдохнуть!
***
- Учти, я пошла с тобой только из-за того, что это "странное место" находится на территории Кэнсина-самы!
- Ну-ну, - погрозил пальцем Саскэ. - Я подчёркиваю: точно на границе с нами. Посреди леса. Ну никак не нормальное место для чайного домика!
***
У чайных домиков есть один недостаток - их стены, обычно, присутствуют лишь номинально. Если на одной, никому зла не сделавшей, поляне одновременно появляются Одноглазый Дракон, Молодой Тигр и парочка синоби для кучи - недостаток прямо-таки роковой.
- Хм. А фигурка-то у Вас... ничего, - Саскэ поймал хлопнувшуюся в обморок Касугу, почти не глядя в её сторону.
Кэнсин, спохватившись, натянула одеяло. Секунду подумала, и накрылась им с головой:
- Чур, объяснять всё будешь ты.

@темы: блики на воде, Такэда Сингэн/Уэсуги Кэнсин, свободное участие

---

Датэ Масамунэ/Санада Юкимура, "блики на воде"

[Джедайт]

Название: Дыхание
Автор: Джедайт
Бета: Stakkars
Рейтинг: G
Пейринг: Датэ Масамунэ/Санада Юкимура
Жанр: джен
Тема: блики на воде
Ворнинг (или) Предупреждение: отсутствуют
Дисклеймер: персонажи принадлежат CAPCOM, автор ни на что не претендует

Светит в спину луна –
и блики в воде играют
на переправе...
Танэда Сантока

Мир между Санада Юкимура и Датэ Масамунэ невозможен по определению. Каждый из них желает править Японией. Война между Санада Юкимура и Датэ Масамунэ невозможна по определению. Каждый из них не сможет убить другого. В их мире, который позже назовут Эпохой Сэнгоку, им будет слишком скучно жить друг без друга. Не враги, оппоненты.
- Масамунэ-доно, вам нельзя вставать!
Звонкий голос Юкимуры застал Одноглазого Дракона врасплох. От неожиданности он подался в бок, словно собираясь уйти с линии предполагаемой атаки, и пребольно врезался в косяк двери.
- Ай-яй… - сдавленно выдохнул он. – Тише, Юкимура.
- Масамунэ-доно, вам нельзя вставать! – немного тише повторил Санада и подставил плечо.
Сейчас всё это могло быть правдой.
- Со мной всё в порядке, Юкимура, - как можно беззаботнее улыбнулся Датэ.
- Это не так.
- Почему ты так решил?
Это не дань вежливости - Дракону на самом деле интересно знать ответ. А то, что он из тех, кто задает вопросы ради сути слов вопрошаемого, Санада понял с первой их встречи.
- Вы дышите прерывисто, а Такеда-сама учил меня, что никогда нельзя забывать о дыхании. Вдох – концентрация…
- …выдох – освобождение сконцентрированной энергии, - продолжил Датэ. Хотя школа у них была и не одна, но мастера придерживались схожих взглядов на обучение. Масамунэ даже не удивился. Нечто подобное он и подозревал. - Противника поражай на его вдохе. Сам же дыши ровно, чтобы ритм твоего дыхания не был виден твоему врагу.
Санада кивнул и всё равно упрямо продолжил:
- Чтобы поскорее поправиться и снова вступить в бой, вам надо сейчас беречь себя. Не волнуйтесь: Коджуро скоро вернется.
- Я не волнуюсь о нём. Он сумеет о себе позаботиться, - спокойно ответил Масамунэ и, чуть сощурившись, тихо задал вопрос, который волновал его ещё с их первой встречи: - Скажи, Юкимура Санада, ты знаешь что-нибудь о том, что надо сделать, чтобы украсть чужую душу?
- Похить дыхание человека, и тогда…
- Он будет в твоей власти, - шепнул Датэ и, развернувшись к мальчишке, коснулся его губ поцелуем. Чужое дыхание утонуло в собственном. Раз, и ловушка захлопнулась. – Всё. Ты – мой!
Масамунэ думал, будет взрыв. Он думал, будет огонь. Он думал о том, что ему нравится не только вкус крови молодого Тигра из Каи.
Санада не думал. Он мягко отстранился и медленно провел пальцами по повязке, закрывающий пустую глазницу. Медленно. Самыми кончиками пальцев.
- Не стоит. Мы – враги.
- Нет, - тихо ответил Датэ. – Мы - оппоненты.
Оппоненты, не враги. В их мире, который позже назовут Эпохой Сэнгоку, скучно не было никогда. Если дракон собрался властвовать над Японией, почему бы ему не властвовать над сердцем Юкимуры Санады. А в бою или нет – это вопрос лишь времени и… дипломатии.

Блики на воде
ветер волной разогнал
тревожная рябь
tanko

@темы: Датэ Масамунэ/Санада Юкимура, блики на воде