Саске/Юкимура, царапина

[tenka-bsr]

Безбожно опаздывая, пощу свое нехитрое творчество, да простит меня организатор =Р

Автор: Ian van Ruthberg
Бета: Небечено
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Саске/Юкимура
Жанр: Романс
Тема: Царапина
Дисклеймер: персонажи принадлежат CAPCOM, автор ни на что не претендует, денег не получает, персонажами не владеет, а хотел бы!
Предупреждение, оно же эпиграф:
"Правило №N для героев слэш-фанфиков:
Никогда не говорите авторше, что обладаете сверхспособностями. Она заставит вас использовать их таким образом, что вам и в страшном сне не могло бы присниться." (с)

царапина

- А вы, господин, верите в сказки?
Здесь, в додзе, когда-то построенном Ояката-сама для тренировок его, Юкимуры, атмосфера для таких разговоров самая располагающая, Саске будто чувствует. Лучи закатного солнца уже едва проникают внутрь комнат. Скоро совсем стемнеет, но пока уходящее ко сну светило еще окрашивает стены в рыжий, навевая покой и умиротворение, давно забытое, стертое из памяти тревожным временем.
Юкимура и не может полностью успокоиться сейчас, в отличие от своего хранителя, он меряет комнату шагами, благо, пространства достаточно. Саске же удобно устроился прямо на полу, подперев рукой голову и вытянув длинные ноги прямо в яркий квадрат света. Греется в последних лучах, должно быть. Он лениво провожает господина взглядом и напоминает ему не то сытого кота, не то подгулявшего лиса, из тех самых сказок…
Его спокойствие никак не может передаться господину, должно быть, оттого, что оно наносное. Саске тоже чего-то ждет, да только сюзерену заметить это не достает ни опыта, ни проницательности.
- Не время болтать, Саске. Ты уверен, что Ояката-сама послал нас сюда? Что если он давно ждет в другом месте? Я не должен ударить в грязь лицом перед ним.
Шиноби только жмурится и машет рукой, до того свободно лежащей на бедре. Весь его вид красноречиво говорит Юкимуре о том, что волноваться не следует. Да и не пристало самураю проявлять свои чувства столь бурно, будь то поле боя или просто ожидание тренировки. К тому же, когда это помощник подводил его?
Немного времени прошло с тех пор, когда наставник преподал ему урок в этом додзе: следуя за одним человеком, не стоит забывать обо всем на свете. Должно быть, он плохой ученик, Юкимура не может думать о том, что будет, если Ояката-сама не станет однажды. Поэтому он продолжает свой путь и следует каждому приказу, ему все равно, как смотрится это со стороны. Ждать, значит ждать.
Они прибыли сюда днем, когда солнце стояло еще высоко и припекало как следует, вдвоем с верным шиноби, но с тех пор ничего не произошло, никто так и не появился. Казалось, будто в додзе и вовсе месяцами никого не было: деревянные полы уже покрылись пылью, а лампы в коридорах давно никто не зажигал.
Спокойствие Саске, граничащее со скукой, все же взяло верх. Юкимура тоже опустился на нагретые доски рядом с шиноби. Свет солнца из рыжего стал красным - скоро и вовсе наступит ночь.
- Ты прав, волноваться не стоит, - юноша прислонился к своему помощнику, спиной ощущая исходящее от него тепло, - Должно быть, это новая тренировка от Ояката-сама.
Саске не ответил и хмыкнул что-то, Юкимура не разобрал. Война давно уже отнимала много сил, юноша и не помнил, когда в последний раз проводил время со своим вассалом и другом. Раны того, полученные в ходе неудачной миссии, давно затянулись, но это ничего не изменило - хлопот у Саске по-прежнему был полон рот. Ояката-сама и сам Юкимура требовали от шиноби, как и ото всех своих солдат, новых славных свершений.
От Саске пахло листвой, как обычно пахнет ей в лесу после дождя, и немного - хвоей. Юноша никогда не обращал внимания… А может настолько привык к этому запаху, что не замечал его. Занятый своими мыслями, он не увидел, как солнце окончательно скрылось за горизонтом, и последние его лучи погасли, оставляя о себе лишь напоминание да светлое еще пятно у кромки леса. Ночь вступала в свои права.
Верил ли Юкимура в сказки? Будучи еще совсем ребенком, он слышал истории о тэнгу, и оборотнях-кицунэ, мастерах иллюзий, обольщающих юных воинов, о деяниях богов… потом на смену им пришли сказания о героях древности, и затмили в уме Юкимуры все прочие легенды. Юноша уже и не помнил их, пусть не так уж много времени прошло. Да и зачем?
Голос Саске вывел его из непривычного состояния задумчивости:
- Темнеет. Лампы бы зажечь, господин.
В следующее мгновение шиноби поднялся, не дожидаясь ответа Юкимуры. Без него тут же стало холодно и на удивление неуютно.

Атмосфера, царящая в бывшем обиталище Небесного Лиса, навевала оцепенение даже на Юкимуру.

Саске знал, что поступает бесчестно. Привести этого мальчика сюда не составило труда, кому, как не ему, знать о наивности Юкимуры, граничащей с безрассудством. Только вот честь - удел самураев, не наемных убийц, к коим принадлежал верный вассал Санады Генжиро Юкимуры.
Саске никогда не мнил себя идеальным шиноби, и последние события в его жизни отчетливо показали, что идеал этот - отнюдь не то, к чему хотелось бы стремиться. Очень отчетливо показали.
Все же, это место навевает воспоминания, приятные и легкие, вот уж не подумал бы. Саске провел ладонью по наскоро обтесанному дереву. Он стал излишне сентиментальным после того, как побывал на волоске от гибели. Чем иначе объяснить это неясное ощущение, будто можешь не успеть, не сделать, не сказать чего-то важного… Шиноби хмыкнул - из него никогда не получилось бы героя лирических поэм, даже если бы он всерьез захотел, - и поправил маску на лице.

Юкимура понял, что успел задремать, только когда открыл глаза. Он уснул прямо на полу, утомившись, должно быть, от долгого ожидания и дневной скачки, так что и сам не заметил. Тучи скрыли луну, а обещанной Саске лампы, как и самого шиноби, нигде не было. Юкимура потер глаза, отгоняя остатки сонного оцепенения. Снаружи не доносилось ни звука, было что-то непривычное и странное в этой тишине обычно живой ночи.
Юноша приподнялся на локтях, стараясь разглядеть в полумраке комнаты своего помощника - Саске, должно быть, тоже задремал, пусть он и должен охранять покой господина, но шиноби нигде не было видно. Темнота окутывала с головой.
- Эй, Саске, - позвал Юкимура уверенно, но ответа не дождался. Странно. Не возникло бы проблем.
Копья лежали тут же, совсем рядом, и юноша поднялся, подхватывая одно из них. Где может быть помощник, призванный охранять самого Юкимуру? Инстинкт подсказывал первым делом выйти на улицу и проверить привязанных неподалеку лошадей, очень уж странной казалась эта внезапная тишина и наползающий туман, но тут внимание молодого воина привлек звук, донесшийся из-за массивных, приоткрытых сейчас дверей, ведущих вглубь, туда, где находились другие помещения. Шаги? Нет, едва слышный топот мягких маленьких лап… Животное?
Юкимура нахмурился. Лисица забрела в додзе, а он, будто последний глупец, отвлекается на нее, вместо того чтобы искать Саске. Лисица? Не ко времени вспомнился разговор, что произошел накануне, да и легенды о лисах-обманщицах всплыли в памяти так отчетливо, будто и не забывались никогда. И еще одно… шиноби, что называл себя хозяином этого места, Небесным Лисом, где он был теперь? Правильно ли то, что они так долго пробыли в его владениях без приглашения? Пусть он и рассказывал, будто близко знаком с Саске, кто знает, что могло произойти с последним, пока Юкимура спал, ничего не подозревая. Нет-нет, ничего не должно случиться!
Юноша покрепче сжал оружие в руках и поспешил на звук.

Юкимура почти вбежал в нижние комнаты, распахивая перед собой двери, и Саске понял, что не прогадал. Это было тем, чего он хотел. Увидеть взволнованный взгляд еще не до конца проснувшегося хозяина, его взлохмаченные волосы, которые тот и в лучшие-то времена не спешил приводить в порядок… Юкимура волновался, и волновался за него, ради этого стоило затевать аферу с додзе. Ради этого взгляда и целого дня наедине, признался себе шиноби. Еще одна, последняя шалость, совсем немного… Он не зайдет далеко.
Двойник наконец повернулся к Юкимуре лицом и тоже поудобнее перехватил свое копье.

- Санада Генжиро Юкимура, - представился двойник, чем изрядно выбил лучшего воина клана Такеда из колеи, - А кто ты?
- Санада Генжиро Юкимура – это я. А тебя прошу представиться и отвечать по совести, - Ояката-сама всегда учил разузнать обстановку прежде, чем вступать в бой, неизвестно, кто может оказаться твоим противником. Вот и сейчас противник не был известен Юкимуре. За исключением, конечно, того, что выглядел в точности как и сам юноша, – Кто ты такой, и где Саске?
Туман, непривычно, неестественно густой, заползал сквозь открытую дверь, но неяркий свет ламп пока еще разгонял его.
- С чего ты взял, будто Санада Юкимура – это ты, а не я? – двойник чуть склонил голову набок, и что-то в его насмешливом взгляде показалось Юкимуре странно знакомым. Мелькнуло на миг и исчезло, когда человек напротив снова заговорил, - В этом сне, которым я владею, возможно все. Разве так не бывает?
- Сне? - переспросил Юкимура, озадаченный еще больше. Он еще не забыл, что мгновение назад собирался сразиться с этим незваным гостем, но решимость его уже поутихла – двойник вступать в бой не спешил. Кем он был, Юкимура не знал. Все эти разговоры о снах… юноша готов был поспорить, что бодрствует, но то, что он видел, было по меньшей мере странно. Он поставил бы на Небесного Лиса, но тот был только шиноби, пусть и очень умелым, и в их единственную встречу вовсе не спешил обманывать Юкимуру. К тому же, он помогал Ояката-сама в тренировке и был другом Саске.
- Именно так. А где, ты думал, ты сейчас находишься? – копье, словно в подтверждение слов двойника, растворилось в его руках. Это было удивительно.
Юкимура знал, что демоны могут насылать иллюзии, недаром Саске завел разговор об этом накануне. Неужто помощник чувствовал беду?
А двойник между тем сделал шаг вперед. Решительно – он совсем не боялся его, Юкимуры. От него будто бы не веяло опасностью… Кто же он все-таки? Кицунэ?
Нападать на безоружного Юкимура не стал бы, даже приказ Ояката-сама заставил бы его несколько раз подумать, теперь же юноша не знал, как ему действовать, и какую игру ведет этот самозванец. А тот меж тем подошел почти вплотную. Теперь Юкимура мог рассмотреть его как следует и снова поразиться: точная копия его самого стояла совсем рядом, все, вплоть до последней прядки волос, повторяло Санаду Генжиро Юкимуру… Даже царапина на шее, которую оставила ветка в лесу, была точно такой же. Впору ущипнуть себя, да руки заняты.
Юкимура прищурился – двойник в точности повторил это выражение, наклонил голову – второй сделал то же самое. Будто отражение в воде, он был точной копией Юкимуры, но все же, все же…
Говорят, хвост неопытных кицунэ можно увидеть, если обойти их со спины.
- Верни мне Саске, - решительно произнес Юкимура. Он готов был поспорить, удивление и восторг мелькнули во взгляде двойника. Если бы не было так темно... Темно? Действительно, несколько ламп погасло, он и заметить не успел, как зала погрузилась в полумрак.
- Зачем тебе шиноби? – второй усмехнулся. Юкимура не мог ручаться, но, кажется, он стал еще ближе. Если бы захотел, юноша мог бы достать его копьем. Только думал он сейчас совсем не о том, как наказать наглеца.
- Он мой друг. Если ты что-то сделал Саске, я… - двойник следил за ним с горящими глазами, или это Юкимуре только казалось…
- О нет, ты забыл. Санада Юкимура – это я. А значит, и шиноби – мой, - двойник говорил так уверенно, да и голосе его проскальзывали интонации Юкимуры настоящего, что тот на мгновение испугался. А что если… Саске…
Внезапный порыв ветра не дал ему закончить эту мысль. Резко погасли оставшиеся лампы, и зала погрузилась в темноту. Юноша еще не успел привыкнуть к ней, только краем глаза заметил движение справа от себя… двойник перехватил его руку, и копье отлетело к дальней стене, оставляя Юкимуру безоружным. Вплотную. Никакого пространства между.
От него пахло хвоей и мокрой листвой. Одуряюще. Знакомо. Юкимура сглотнул.
- Верни.

Саске не собирался заходить так далеко. Но удержаться, когда карие глаза, совсем черные сейчас, блестят прямо напротив твоих гневно и – испуганно, невозможно. Когда это началось? После Ямазаки? Еще раньше? Как он мог пропустить момент, когда молодой господин вдруг стал… таким невозможно красивым. Или он всегда был. С лохматыми волосами и монетками, тихо позвякивающими на груди. С этой царапиной на шее…
Еще одна миссия вроде той, в которой он повстречал этого беспощадного убийцу Котаро, и Саске никогда больше не сможет прикоснуться к этим царапинам. И к коже не сможет. И уткнуться носом в волосы – тоже. Никогда. Мертвым – свое. Саске никогда не хотел быть мертвым.
«Прости, хозяин, мы продолжим игру. А после я верну тебе твоего преданного шиноби, обещаю.»
Это настоящее удовольствие, побольше многих, - видеть широко распахнутые в удивлении глаза, когда губы касаются царапинки на шее. Это не больно, но обжигает, должно быть, потому что Юкимура отталкивает двойника, опоминаясь. Он не совсем понимает… А еще, тигренок не уверен, что это не сон. Действительно не уверен – туман вокруг клубится и светится призрачным светом. Впору бежать, да только лучший воин Такеда не побежит.
А еще - у тигренка хороший нюх, если бы он умел этим пользоваться, горе всем шиноби в мире – никто не смог бы его обдурить. Он ведь чувствует этот запах…
Так думает Саске, подходя ближе снова. Глаза уже совсем привыкли к темноте, они легко выхватывают из мрака ленту в волосах. Если потянуть за нее, волосы волной упадут на плечи, на спину, длинные…
«Любовь – первый шаг к похоти», - Саске помнит, что его хозяин считает именно так. Похоти он боится, как огня. Только молодое тело не перехитришь, Юкимура этого не знает. Пока.
- Я его верну. Если не испугаешься сам себя, - шепот в самое ухо, от которого юношу в его руках пробирает дрожь. Это уже не только страх и удивление. Уже не только…
Наконец удается потянуть за ленту, как Саске и хочется. С распущенными волосами Юкимура кажется отчего-то беззащитнее, если потянуться вперед, можно будет… ведь можно же?
- Это просто сон, - зачем он это говорит? Оттого, что у самого никогда не хватало смелости попробовать, разве что отделаться легкими шуточками, прикрывшись маской, как сейчас. Потому что можно пожалеть. Вот и сейчас остановиться еще можно
Они отступают к стене, Юкимура вздрагивает, когда упирается в нее спиной, едва, но не заметить трудно, Саске почти держит его в руках. А потом решительно распахивает глаза и, шиноби поверить не может, сам тянется навстречу, зажмурившись. Тигренок Каи не привык сдаваться на милость победителя.
Губы у него обветренные и совсем неумелые. Никому еще не приходилось учить тигренка целоваться.
Царапинку на шее можно обвести языком, прихватить зубами кожу прямо над ней, там, где бьется жилка, быстро-быстро, поцеловать место укуса, чтобы снова заставить дрожать…
Если завязать глаза красной лентой, можно снова стать собой. Юкимура почти не сопротивляется, только сжимает плечо двойника чуть сильнее, но это не останавливает последнего. Вынужденная слепота позволяет ловить каждый звук, каждый вздох, каждое, немного неловкое прикосновение. И запах.
Пальцы скользят по открытой груди, по животу вниз, заставляя юношу дышать чаще. Они задерживаются на поясе, развязывая его, медленно, медленнее, чем хочется, но все же… Губы и язык повторяют тот же путь. Здесь, внизу живота тоже – царапина. Он такой неосторожный... Шиноби вылизывает и ее тоже – впредь будет аккуратнее.
Саске правда не собирался заходить так далеко. Однако, услышав первый, тихий, сдерживаемый стон своего господина, остановиться он уже не может. Ни за что на свете.

Руки скользят по влажной от пота коже в такт движениям. Пол здесь холоден, и всей одежды едва хватает, чтобы устроиться на ней, но двое вряд ли могут сейчас заметить это. Повязка сползла с глаз Юкимуры, но это уже не так важно, от боли и нового пока удовольствия он все равно не видит ничего, что мог бы увидеть. Шиноби не сдерживается сам и давно уже не может удержать своих иллюзий. Сейчас он - одержим. Он уже почти на грани.


Яркий свет слепит даже сквозь закрытые веки.
- Господин, солнце встало уже давно, - Юкимура с трудом разлепляет глаза и обнаруживает себя на террасе. Солнце действительно уже поднялось, это и разбудило его – юноша уверен, что именно его лучи, не чужой голос, вытащили его из сна.
Саске сидит напротив, такой же, как всегда, улыбчивый и ехидный. Юкимура боится спросить…
Несмотря на то, что тело болит, а одежда пахнет чем-то привычным до боли… хвоей и листвой. Сны есть сны.
Испытание он прошел, не так ли?